Это была именно карта — поэтажный план помещений, на котором с поражающей воображение педантичностью, были изображены интерьеры комнат, мебель, посуда и даже карета с нарисованными на дверках черными драконами, стоящая во дворе замка.
Были у замка и обе башни, и еще множество других, маленьких остроконечных башенок с небольшими комнатками-кельями.
Стены, судя по карте, и правда были белыми.
«Странный выбор для мрачного средневековья», — Бажена представила удивление летчика, летящего в начале двадцатого века над горами и встретившего белый замок, которого не было на карте местности. На кой черт он сбросил на него снаряд? Может, от удивления не ту кнопку нажал?
Бажена представила в красках, как из облаков выступает величественное белое строение, будто парящее над долиной. Башни и шпили, как из сказки, озаряются красным всполохом и вот, в одной из башен раскрывается яркий оранжевый цветок взрыва.
«Бррр!»
Мозаика напоминала фотографию дома, отснятого прежними жильцами для продажи. Все чисто, аккуратно, лежит на своих местах.
Помещения обжитые — здесь забытая щетка для волос, там картина висит немного наискось.
Но внутри — никого. Будто все жители покинули комнаты, чтобы не мешать художнику запечатлеть обстановку для благодарных потомков.
Любой дом, каким бы уютным ни был, не живет без людей. Без них эта карта — всего лишь карта.
— А этого здесь не было, — Стана позвала всех в середину мозаики.
Один человек в замке, оказывается, был.
В большой зале стоял большой деревянный стул с резной спинкой.
На нем, в полном одиночестве, сидела крошечная фигурка в длинном красном платье. Её длинные серебристо-серые волосы ветер раздул так, что лица было не разобрать.
— Думаете, это я? — Кара со Станой продолжали пристально изучать вчерашнюю, точнее,, позавчерашнюю заяжскую секретаршу. Будто только что ее увидели. — Да у меня же волосы — во!
Она указала на явное расхождение с картинкой. Волосы Бажены пушились задорными серенькими кудряшками, облачком облепив голову и едва-едва — три крошечные серёжки в хрящике правого уха — единственную доступную шалость во внешнем виде, которую могла позволить себе Бажена в качестве госслужащей.
Волосы у девушки на резном стуле извивались вдоль спинки и серебристым плащом стелились по полу.
— Нет волос!
— Видимо, будут, — серьезно сказала Кара.
— Во будут! — добавила Станка и показала обеими руками предполагаемую длину – насколько хватило разведенных Станкиных рук.
— Да ну вас, издевашки, — Бажена фыркнула, скрывая смех, — не будет у меня таких волосищ. Меня как в пять лет бабушка постригла, так и не растут. Проехали. Станка, расскажи, что с зеркалами?
Станка погрустнела.
— Отно зерцало, — она занервничала и сбилась с русского на какой-то другой славянский язык. Тоже, впрочем, вполне понятный, так что Бажена дальше разве что кивала, давая знать, что все понимает, — Було тутошки.
«Тутошки» оказалось прямо на полу, на карте замка. Ровно в том месте, где должна бы быть изображена цунамеобразная стена и зала, в которой они втроем разглядывали мозаичный пол.
Бажена присмотрелась. Два круга, принятые ей за рисунок, им и оказались. Но имели ещё, по словам Станки, «небольшучую впуклость».
Впуклость была совершенно незаметна, но при ощупывании и правда обнаружилась — в полу неглубоко, но явно, были вдавлены две ниши. Перепад в пару сантиметров был так мастерски замаскирован переходами цвета на мозаике, что даже вблизи Бажена его не заметила.
