Через некоторое время впередсмотрящий крикнул, что на горизонте земля, и корабль начал менять курс. Рене некоторое время понаблюдал за тем, как Сиплый с товарищами ставит бизань, потом встал и пошел помогать. Как бы там ни было, а он теперь член команды. Правда, ни до чего серьезного его не допустили, так, бегал вокруг на подхвате, но зато за время работы Рене разжился новой информацией. Оказывается, они сейчас плыли к маленькому необитаемому островку, чтобы не светиться посреди моря и спокойно дождаться, когда мимо пойдет торговая каравелла под названием «Скромница». Так что доказывать отсутствие соплей новичку придется довольно скоро.
Рене присвистнул и поинтересовался, откуда они знают, что «Скромница» пройдет мимо именно этого острова, а не какого-нибудь другого.
В ответ пираты рассмеялись и сказали, что где ж ей еще идти, если она направляется прямиком на Бельфлор, а этот островок лежит как раз посередине между им и Оранжем.
На это у Рене не нашлось, что возразить.
– Хорошо, – степенно согласился он, – если добыча стоящая, то не грех и показать, что соплей у меня не водится с тех пор, как я у мамки сиську сосал.
Пираты снова расхохотались и заверили, что добыча предполагается отличная. Ибо, как они выяснили во время стоянки на Оранже, кроме сахара и кофе, «Скромница» повезет и крупную сумму золотом ежегодных налогов.
– Губернатор де Монферрат – хитрец, – снисходительно пояснил Сиплый, оглядывая круто выгнувшуюся от ветра только что поставленную бизань. – Захотел и рыбку съесть, и на … сесть. У нас с ним был договор, выполняли мы для него кое-какие… гм… поручения. У нашего капитана ведь французский патент имеется, так что все по закону. И решил он нанять нас для охраны «Скромницы». Сначала мы согласились, а отчего ж не согласиться, ежели он хорошо платит, но это было до того, как мы узнали, что за груз она везет. Вот тогда наш капитан и показал, что он тоже хитрец не хуже вашего губернатора. Вчера вечером он устроил целый спектакль. Сначала сделал вид, что разобиделся из-за того, что нам не заплатили за нашу прошлую ходку, хотя прекрасно знал, что де Монферрат никогда не расплачивается сразу, и крупно поскандалил с ним на глазах у целой толпы его приспешников. Тот вообще отказался платить и выгнал его с треском. Капитану только это и было нужно. Вчера ночью мы обчистили какой-то склад в порту, якобы в счет возмещения убытков, и смотались подобру-поздорову. Теперь золотишко поедет без охраны, да и нас никто не заподозрит, что именно мы эту «Скромницу» уделаем.
– Постой, я не понял, – прервал его Рене, – они же французы, или я что-то путаю? А как же патент? Мы что, будем брать на абордаж своих?
– Да кому какая, на хрен, разница, – сплюнул Сиплый, – лишь бы шито-крыто все было. А патентом капитан может подтереться в случае чего. Эта бумажка у нас только для того, чтобы, если нас возьмут на горячем, объяснить, кому надо, что мы честные корсары на службе отечества, а не члены берегового братства. Обычных пиратов вешают без суда и следствия, ты не знал? У капитана «Скромницы» вообще-то английский патент, хоть он и француз по рождению. А Англия с Францией по последним сплетням, опять воюют, так что мы в своем праве.
Да, вот оно как. О войне между Англией и Францией Рене ничего не слышал, но он же практически выпал из жизни на пять месяцев, так что вполне может быть. А система у них тут интересная. Значит, с патентом ты называешься честный корсар, а без патента – пират, хотя в принципе это одно и то же. Только одни потихоньку, а другие в открытую.
