Потеря матери, друзей – всё это не каждому дано пережить легко. Да и не жалеть о гибели близких – это не правильно, рассуждал Малышев. Он задумчиво грыз карандаш, поглядывал в блокнот Фёдора, вспоминая, что ещё нужно взять с собой. Самое необходимое, без чего им не дойти до точки. Это не, как собраться в поход в мирное время, когда главное палатка, консервы, вода, верёвка, нож, сухое горючее, средства связи. Дмитрий тоже решил составить список, на всякий случай, если Федя что пропустит.
Киралини задумчиво перебирала воспоминания в памяти. Понимала, что своей здесь не стала. Взрослые доверяли ей, а вот дети относились странно, не дружелюбно, настороженно. Это нормально. Сейчас такое время, когда доверие ничто, когда оно, то есть, то его нет. Всё просто. Решил теорему, получи отлично, одобрительные кивки и возгласы. Запорол задачу – оценки неудовлетворительно не будет, может изгнание, но скорее всего пуля между глаз или в сердце.
– О чём задумалась, Кира? – заботливо спросил Фёдор.
– О том, что жизнь слишком коротка, чтобы ошибаться снова в людях, в поиске правильного пути.
Решено отправляться на рассвете. Большее расстояние пройти можно при свете солнца, а ночью в темноту чего соваться, рассуждал Малышев. И так места незнакомые и скорее всего не хоженые.
Отдал список молодёжи, наставительно тряс пальцем перед юношескими носами. Говорил, чтобы вернулись до заката и если чего не найдут, не беда.
– Компас сами сделаем, если что.
– Дядь Дим, а вы тут о хавчике написать забыли. – Миха глянул на Фёдора, потом на Киралини. – Грибы-ягоды ещё не пошли. Охотиться что ли будем?
Малышев по-доброму усмехнулся, слишком уж комично вышло – всё учёл, кроме провизии. Дмитрий кивнул и в воздухе расписался со словами, на ваш вкус, ребята. Потом сидел, закрыв глаза, присушивался, когда условный сигнал у двери выстрелом по железным листам брякнет. Голос Киралини тихий, словно шёпот осенних листьев, Дмитрий не слушал её. Нет не то, чтобы не хотел этого, просто мысли сплетались в один клубок, где надежда, страх, упорство и геройство с отчаянием и, порой, апатией играли в свои игры.
Это ничего, что ты боишься, говорил себе Малышев. Все боятся. Возможно, наш страх самый сильный, и поэтому мы до сих пор живы.
Мишка и Катя вернулись быстро. Нагруженные, словно вьючные животные они шутили и довольно толкали друг друга. Фёдор пил чай и отставив кружку, рассмеялся, глядя на ребят. Бросил им, что не ожидал их так скоро увидеть.
– Мы золотую жилу нашли! – важно отрапортовал Миха. – Залезли на склад спортивных товаров. Магазин разграблен, а на дверях склада вот такой замок! – Подняв руки, он изобразил размер «вот такого» замка, не без гордости добавив, что они его вскрыли с лёгкостью.
– Ну, да, расскажи, – Катя мотнула в его сторону головой. – Медвежатник нашёлся. Повозились, но прошлые навыки не растеряли, – она хохотнула басом, а потом словно смутившись, закрыла рот ладонью и захихикала.
– Что с припасами? – спросила Киралини. Малышев махнул рукой, консервов и воды было достаточно в убежище. Не стоило рисковать и снова соваться в город.
– Как обстановка там, в городе? – спросил Фёдор не глядя на Миху, чистил пистолет и был сосредоточен.
– Дядь Федь, обстановка странная, – начала Катя, плюхнулась в продавленное кресло, которое жалобно отозвалось скрипучими пружинами. – Тихо. Ни зомби, ни дронов, ни ангелов. Город точно вымер.
