– Вот и прекрасно. Идите, Юлия, работайте. Будут какие-нибудь вопросы – обращайтесь к Ольге.
– Спасибо, – говорю я и про себя добавляю: “не надо”.
Почему-то уверена, что личная секретарша гендиректора вряд ли будет мне рада. Судя по всему, держится она особняком, дружбы ни с кем не водит. Еще и высокомерная – как же, ведь с Самим работает.
Морозов наконец меня отпускает, а я так и не поняла, зачем вообще вызывал. Лишний раз полюбоваться? Проверить, вписываюсь ли в идеально подобранный интерьер?
Вернувшись в приемную, успокаиваюсь. Здесь уже все привычно, я понемногу начинаю ощущать это место своим. Обзваниваю сотрудников. Поливаю цветы. Выполняю другие поручения по мелочи.
А потом отправляюсь обедать с Наташкой – к этому я тоже привыкла. Тем более, мы хоть и работаем в одной организации, в другое время не пересекаемся. Она не из тех, кто часто посещает этаж руководства, по должности не доросла.
– Кто это тут у нас? Неужели новая администраторша? – раздается за спиной насмешливый женский голос.
Мы с подругой стоим в очереди, болтаем и никого не ждем. Люди перед нами оглядываются на голос, но смотрят почему-то на меня. Наташка хмурится. Оборачиваюсь и вижу Еву, ту самую длинноногую злючку, которая претендовала на мое место. Взгляд ее не предвещает ничего хорошего.
– Надо же, ведь нам говорили, что отбор очень строгий и кого попало не берут, – продолжает она, обращаясь якобы к подружке, но глядя при этом в мою сторону. – А взяли какую-то мышь серую.
– Не обращай внимания, – цедит сквозь зубы Наташа, двигая поднос парня, стоящего перед нами.
Отворачиваюсь и молчу. Я как-то совершенно не настроена на ссору, тем более на глазах у коллег. С большинством из них мы еще не знакомы лично, не хочется произвести впечатление скандалистки.
– Может, за нее кто-то по знакомству попросил? – не унимается Ева. Ей явно плевать, что подумают окружающие. – Бедную родственницу решили из жалости пристроить?
Чувствую на себе всеобщее внимание. Даже разговоры затихли. Промолчать? Так она еще дальше зайдет в попытках меня оскорбить. И я отвечаю, спокойно глядя ей в глаза.
– Нет, у меня нет таких влиятельных знакомых. Просто начальству я понравилась больше других претенденток, не всегда все решают связи. Все-таки лицо компании выбирали, а не просто девочку бумажки перекладывать.
Хм, я попадаю точно в цель – если бы взглядом можно было убивать, от меня бы осталась кучка пепла. Рядом раздается смешок и перешептывания – видимо, капризную девицу пристроили именно на такую вот бумажную работу. И вряд ли коллеги ее сильно любят.
Ее белобрысая подружка тоже растерялась и молчит, хлопает неестественно густыми ресницами, приоткрыв явно увеличенные, точь-в-точь как у Евы, толстенькие губки. В один салон обе ходят, что ли?
Наташка тянет меня за локоть – наша очередь подходит.
– Девочки, не надо ссориться, – мурлычет она успокаивающе. – У нас так не принято, в нашем дружном коллективе.
Опомнившись, Ева вздергивает подбородок и идет брать поднос. Но она не из тех, кто оставит последнее слово за соперницей. Чуть позже, когда мы уже сидим и едим, она подходит и нависает надо мной, оперевшись руками на стол.
– А ты чего это дерзкая такая? – шипит она. Чисто змеища, только хвоста не хватает. – Думаешь, вытянула счастливый билет, жизнь удалась?
– Не жалуюсь, – неторопливо прожевав кусочек форели, отзываюсь я.
