– Пока-пока, маленькая птичка, – пробормотала Лемон.
Лем была права: вертушку подбили. Она теряла высоту, оставляя за собой след из черного дыма. Было ясно, что конец у нее один. Вопрос был в другом – где именно.
Ив следила за траекторией вертоплана и поморщилась, когда летательный аппарат рухнул на гору останков старых автомобилей. Она потеряла его из виду, когда он скрылся за грядой ржавых корпусов, но услышала грохот его падения, который тут же эхом прокатился по руинам вокруг них – шваркбухбамбабах!
Девушка ухмыльнулась Крикету и показала ему язык.
– Даже не думай, – застонал логик.
– О, да ладно тебе! А если его найдет кто-то другой?
– Он только что сбил три «И-У» «Дедала», Иви. Их шум слышали даже в Лос-Диаблосе. Задерживаться здесь стал бы только тот, кто глуп, как затычка.
Лемон насмешливо фыркнула.
– Крик, правильно будет «глуп, как пробка».
– Я не виноват, что дедушка внес в меня такие идиотские алгоритмы сравнения.
– Ты же сам говорил, что у нас сейчас полно неприятностей, – сказала Ив. – Представь, сколько наличных принесет нам этот трофей!
– Иви…
– Пять минут. Ты со мной, Лем?
Мисс Фреш смерила лучшую подругу взглядом.
– Первое правило на Барахолке? – спросила она.
Ив улыбнулась.
– Вместе сильнее.
Лемон кивнула.
– Вместе навсегда.
Ив поскребла Кайзера за металлическим ухом.
– А ты что думаешь, парень?
Блитцхунд повилял хвостом, его голосовое устройство воспроизвело тихое «Гав!».
– Трое против одного. – Ив ухмыльнулась Крикету. – Большинство за.
– В этом вся проблема демократии, – проворчал маленький бот.
Ив вздохнула, искоса посмотрела на Крикета. Дедушка смастерил пса к ее шестнадцатому дню рождения – первому без мамы и папы. Без сестер и брата. Даже пуля, пущенная ей в голову, не смогла стереть воспоминания об их убийстве. Но в ту первую ночь Крикет сидел у кровати Ив и охранял ее, пока она спала, посматривая по сторонам своими разными, совершенно не сочетающимися между собой глазами – так хорошо она не спала с тех пор, как себя помнила. И она полюбила его за это.
Но…
– Я понимаю, что ты запрограммирован беспокоиться, – сказала Ив, – Но, Крик, зуб даю, я еще никогда не встречала таких упрямых маленьких фугов, как ты.
– Я таков, каким меня сотворил мой создатель, – ответил бот. – И не называй меня маленьким.
Ив подмигнула ему и накинула рюкзак на плечи. Кивнув Лемон, девушка повернулась и зашагала по откосу. Кайзер не отставал.
Хмурясь изо всех сил, Крикет последовал за своей хозяйкой вглубь Барахолки.
Мы вчетвером жмемся друг к дружке. Наши мертвые родители и брат лежат рядом. Оказавшись так близко к смерти, я чувствую себя невероятно живой. Все вокруг такое яркое, четкое и реальное. Моя самая старшая сестра обнимает меня рукой за плечи. Я ощущаю тепло ее дыхания на своей щеке, когда она сжимает мою руку и говорит, что все будет хорошо.
Оливия. Самая старшая из нас. Наш лидер. Она научила нас – моих трех сестер, брата и меня – что значит любить друг друга. Быть одной командой, неразлейвода. Мама называла нас «пять мушкетеров», но так оно и было. Мы впятером против остального мира.
Красивый мужчина обернулся, и вперед выступил другой солдат. Женщина. Эффектная, прекрасная и холодная.
– Фэйт[5], – прошептала Оливия.
Сначала мне кажется, что сестра молится. А потом я понимаю, что это не молитва, а имя. Имя девушки-солдата, подносящего свой пистолет к голове Лив.
