Я еще не успела ответить, как он, взглянув на Марину, державшую руку на голове, поинтересовался:
– Что это с тобой?
– Кто-то ударил ее кувшином по голове, – ответила я за нее. – Посмотрите, ничего не пропало?
Удивленный Сергей Иванович прошел в мой кабинет и тут же вернулся, необычайно взволнованный.
– Исчезли фотографии, которые принес Дима Клочков… Ну тот, про которого я тебе говорил по телефону.
– Понятно, – протянула я. – Значит, кто-то не хотел, чтобы мы их увидели. Видимо, на них изображено действительно что-то такое, что может изобличить преступника. По крайней мере, он так думал. А где этот герой войны? – посмотрела я на Сергея Ивановича.
– Я думал, он уже здесь, – растерянно произнес Кряжимский, – разве он не приходил?
Я вопросительно посмотрела на Марину.
– Нет, никого не было, кроме… – она поморщилась.
– Та-ак, – я начала расхаживать по приемной, – кажется, дело начинает принимать серьезный оборот. Сергей Иванович, – встав посреди комнаты, я повернулась к Кряжимскому, – Клочков оставил свой телефон?
– У него нет телефона, – с досадой произнес он, – но я записал адрес… На всякий случай.
– Кажется, этот случай уже наступил… – внутри у меня что-то напряглось от нехорошего предчувствия. – Поехали, нам нужно торопиться.
– Ты думаешь, что…
– Не знаю, – оборвала я его, направляясь к выходу. – Поехали скорее.
Минут через пятнадцать мы с Кряжимским торопливо поднимались по обшарпанным ступеням на последний этаж «хрущевки», расположенной неподалеку от тарасовского аэропорта. Деревянная дверь, выкрашенная темно-коричневой половой краской, старый замок…
– Квартира однокомнатная, – произнес стоящий позади меня Кряжимский.
Я кивнула, соглашаясь с ним, и нажала кнопку звонка. Веселая трель эхом ответила мне, но никто не торопился отпирать.
– Может быть, он уже сидит в редакции и ждет нас? – предположил Сергей Иванович.
Я сунула ему в руки миниатюрную «моторолу», а сама снова надавила на кнопку. Звонок веселился за дверью, а мне почему-то было невесело.
– Да что он там, заснул, что ли? – я даже не заметила, что говорю вслух.
– В редакцию он не приходил, – Сергей Иванович протянул мне мобильник. – Что будем делать?
– Если бы я знала, – я уже барабанила в ненавистную дверь кулаком. – Черт, – я со злостью, не чувствуя боли, ударила в дверь ладонями, и, уступив напору, дверь вдруг стала отворяться.
Это мне совсем не понравилось, хотя в данной ситуации я ничего так не хотела, как проникнуть внутрь.
Стоя перед разверстой в полумрак дверью, я лихорадочно соображала, что предпринять. Я вспомнила героиню моего любимого сериала, которая, будучи частным детективом, без труда вскрывала самые сложные замки, включая сейфные, и проникала в любые труднодоступные места. Я же стояла перед открытой дверью, не решаясь войти. Одно дело читать об этом в книгах, и совершенно другое – самой быть действующим лицом.
– Войдем? – растерянно обернулась я к Кряжимскому.
– Но, Оля, – строго посмотрел он на меня, – это будет нарушением.
Мне показалось, что и он пребывает в некотором замешательстве. Мой вопрос помог ему частично справиться с ситуацией, позволив заговорить на унылом языке Гражданского кодекса.
– Нарушением чего? – почему-то шепотом спросила я.
В отличие от моего законопослушного зама, я сочла момент не очень подходящим для юридических словопрений.
– Ну… – губы Кряжимского, немного выбитого из колеи моим наивным вопросом, вытянулись в трубочку, – это же частная собственность.
