– В тебе таятся силы необъятные.
– Может быть… Словарь… Сколько о фразеологизмах учёной дребедени, а словаря нет. Я дам историю фразеологизмов, с иронией расскажу историю и значение каждого фразеологизма и приведу каждый фразеологизм в афоризме, в своей стихии. О каждом фразеологизме я напишу маленькую весёлую новеллу.
– Это будет солянка, а не наука.
– Это будет в первую очередь весёлое пособие для пишущих, а не макулатура для складов «Академкниги».
– Я плохой советчик. Поезжай к Шаинскому в МГУ. Толковый профессор. Это всё твоё – по его части…
Мы разговаривали у входа в мой корпус.
Подошла тётечка и сказала:
– Молодые люди, отбой. Уже одиннадцать. Вас, девушка, могут и не пустить.
Мы нехотя разошлись.
Я лежу и вспоминаю дневные дела. Алла в голубом купальнике сидит у Воронки на куче березняка и болтает красивой ножкой:
– Где ты живёшь?
– В общежитии обкома комсомола. Это трёхкомнатная квартира на четверых.
– Не надоело?
– Пока нет, – ломаюсь я. – «У одиночества одно неоспоримое преимущество – тебя никто не покидает»… А почему тебя это беспокоит?
И на вздохе роняю:
– А пора уже подумать и о своём гнезде.
– У тебя нет практичности. А жениться надо.
– На ком?
– Найди девушку. Девушки облагораживают мужчин.
– Я находил девушек и отпускал с миром.
– Когда-то надо и не отпускать.
– Пытаюсь.
– Ты говоришь обо мне?
– Что ты! – соврал я.
В разговоре и раз, и два прошлись мы по прешпекту…
В наш мужской номер вошёл хохол. Стал вспоминать о своей службе:
– Служил у нас татарин. Очень хотел получить отпуск и поехать домой. На карауле собрал мешки из-под солидола, поджёг и позвонил начальству: «Пожар! Тушу!». Потушил. Ему дали десять дней отпуска. Товарищ из контрразведки к нему с вопросом: «Расскажи, как поджигал. Отпуск тебе теперь всё равно не отменяется – десять суток губы».
Он помолчал и усмехнулся, мотнув головой:
– Сегодня здесь, в Ясной, слышал байку про Толстого… Поутру Лев Николаевич выходил на покос. Махал косой и думал: «Ах, хорошо! Только физический труд позволяет человеку мыслить, совершенствоваться».
Крестьяне смотрели и переговаривались:
– Пошто барин капусту косит?
– Да кто ж их, образованных, разберёт?
Последний день в Ясной.
После завтрака пошли на Воронку. Волейбол. Футбол. Алла в воротах «вражьей команды».
Приговорили по кружке пива и в Тулу. В моё дупло.
Алла приняла ванну. Вышла румяная. Я ахнул:
– Какая ты красивая!
Она засмеялась, легла на мою кровать.
Я сижу на столе и вижу её ноги далеко выше колен. Подойти, по-дружески прилечь?..
– Какая шикарная квартира, – говорит Алла со вздохом. – А ты не пустил меня сюда на ночь…
– Знаешь… Суды-пересуды… Не хочу…
Алла погладилась, переоделась в моей комнате, повелев мне не смотреть на неё при этом и заставила лежать на койке вниз лицом.
Мы уже собрались уходить – появился на кухне Чубаров с платьем в горошинку.
– Мальчики, – говорит Алла, – неужели кто из вас без платья выпроводил от себя девочку? Чьё?
– Это я купил своей подружке в подарок, – сказал Чубаров. – Послезавтра у неё день рождения.
У Аллы список тульских достопримечательностей, которые она должна посмотреть. Музей, театр, цирк.
Пролетели мы по этим местам, взяли на рынке ей черники, малины, вишни и на такси на вокзал.
Стоим на перроне.
– Скоро я поеду туристом в Германию. Что тебе купить? – спрашиваю её.
– Зачем?
– Мне приятно делать подарки хорошим людям.
– Ты делаешь подарки, но так, что зло берёт.
