Если кто-то присылал нам сообщение о статусе с мобильного телефона, то нам уже не нужно было спрашивать номер – мы и так его получали. Регистрация сначала была только через сообщение. Потом мы поняли, что нужно дать людям возможность обновлять свои статусы через Интернет, при этом обновления по-прежнему приходили бы на телефоны.
Итак, это был наш проект. Мы с Джеком решили, что придумаем способ обмениваться простыми обновлениями статусов через SMS (текстовые сообщения). Я бы создал интерфейс, место, где люди могли видеть сообщения, которыми обмениваются, а Джек нашел бы решение для того, чтобы загонять сообщения в Интернет и наоборот. Все было просто и увлекало меня гораздо больше, чем это когда-либо удавалось подкастам.
Ноа Гласс, основавший вместе с Эваном Odeo, давал название сервису подкастов. «Odeo» отлично к нему подходило, поскольку звучит как «audio» и было визуально привлекательно. Так что мы с Джеком попросили Ноа помочь нам с названием для нашего проекта.
В то время мы работали в причудливом офисе по адресу: Саус-парк, 164. Он находился недалеко от парка, прямо напротив заправки Shell. Здание было зажато с обеих сторон двумя другими строениями, так что его внутренние стены когда-то были внешними, в одной из них до сих пор сохранилось старое окно, позволяющее нам заглядывать в соседнее здание. В передней части были деревянные полы и высокие потолки, так что пространство было большое и открытое. Некоторые считали, что это круто, но я бы его не выбрал. Ковровое покрытие было вытертым, в бледно-зеленых пятнах, в подвале жили мыши, а черный ход выходил на переулок, привлекавший бездомных, засыпанный шприцами и отходами жизнедеятельности людей. Если вы придете туда сейчас, то там вполне уютно. Там квартиры, рестораны, венчурные компании, но в то время там было грязно.
У тех, кто занимал это место до нас, в задней части здания был какой-то магазин с фанерными полами и хранилищем для мусорных корзин. В случае необходимости раздвижные стеклянные двери этой комнаты закрывались и работавших там инженеров не отвлекали наши разговоры. В этой берлоге можно было частенько застать Ноа.
«Нам нужно название, дающее ощущение быстроты и срочности», – сказал один из нас во время разговора в той комнате. Имя должно было отразить идею, что телефон будет жужжать в твоем кармане от обновлений, пришедших от друзей прямо сейчас. Ноа предложил несколько «дергающих» названий.
– Как насчет Jitter («вибрация», «дрожание»)? – сказал он.
– Слишком много кофеина, не думаешь? – спросил я.
– Или Flitter («порхание»), или Twitter («щебетание», «болтовня», «чириканье»), или Skitter («подергивать рыболовный крючок»). – Теперь Ноа смотрел в компьютере слова, рифмующиеся с Jitter.
«Twitter, – повторил я с энтузиазмом. Это заставило меня представить легкий звук щебечущих птиц. Это также означало короткий обыденный разговор. – Ребята, это идеально!»
Ноа выступал за Jitter или Jitterbug. Он считал, что нам надо ориентироваться на детей. Я не хотел ориентироваться на детей. Мы ничего не знали о детях. Мне даже не нравятся звучание этих двух слов вместе: ориентироваться и дети.
Это был всего лишь сырой проект, и я настолько прикипел к названию Twitter, что ребята согласились со мной или просто легко сдались. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был поразительно короткий и случайный разговор.
