Я пытаюсь успокоиться, но мне становится только хуже. Руки не слушаются, дрожат. Ноги не держат. Мне хватило сделать пару шагов, после чего они обмякли, и я рухнула на пол.
Пол, который полностью залит кровью, а родителей упаковывают в трупные мешки. Обхватив себя руками, я стала покачиваться из стороны в сторону, безмолвно крича от той боли, что заполнила грудную клетку.
— Мама! Папа! — диким воплем простонала отчаянно.
Крепко зажмурив глаза и скривившись от ужасной головной боли, я сорвалась и громко зарыдала. Соленые капли сбегали по моим щекам, стекая на ворот рубашки. Не выдержав, громко закричала и ударила кулаками о паркет.
Один раз, затем снова и снова, крича более яростно и отчаянно.
Легче не становилось, только хуже.
Подавившись своими слезами, я хотела прекратить плакать, но они текли, а тело пробрало дрожью.
Ощущение, будто мое сердце сильно сжали ледяной рукой.
Так плохо, что невозможно дышать…
14. Глава 14
— Злат, поговори со мной.
На мои плечи легли тяжелые ладони брата, которые тут же начали меня нежно гладить.
— Ты молчишь вторую неделю. Я очень сильно переживаю.
Невидящим взглядом я смотрела в окно. Светило яркое солнце, птички пели свои замысловатые песни, но для меня знакомые вещи утратили смысл. Той радости, которую ощущала когда-то раньше, сейчас нет.
Тоскливая пустота внутри разрасталась с каждым днем все больше. Не хватает сил справиться с огромным потоком эмоций. Шок, печаль, страх. Картина померкших тел родителей стоит перед глазами каждый день. Это подействовало, как ушат холодной воды, когда ты совсем не ожидаешь, что такое могло произойти.
Доходит истина не сразу. Осмысление никак не хочет приходить.
Я просто стояла, безвольно опустив руки. С того злополучного дня не могу вымолвить ни слова.
Не могу.
Хочу, но не получается. Мое тело было клеткой, а сознание — загнанной птицей в этой тюрьме. Мысли бились затравленным зверем, который отчаянно старался не воспринимать правду.
Как такое могло произойти? Кто посмел лишить жизни моих самых близких людей? Не понимаю, почему так внезапно в нашей жизни нарисовалась черная полоса.
— Злата, кивни, если ты меня слышишь, — умоляюще произнес брат, уткнувшись в макушку моей головы.
Прекрасно вижу, как ему тяжело без моей поддержки, но ничего с собой поделать не могу. Сейчас — не живу, а примитивно существую.
Мой голос пропал. Я чувствую, что могу говорить, но и слова вымолвить не получается. Словно язык исчез. Вчера Костя приводил ко мне психолога, который пытался что-то до меня донести, но его методы не помогли. Из разговора, который случайно подслушала, я узнала, из-за чего возможен подобный недуг. Этот мужчина объяснил моему брату, что это временное явление на фоне сильного стресса, которое совсем скоро пройдет. Нужно только набраться терпения и ждать.
Вспомнив просьбу брата, я кивнула, пребывая целиком и полностью в своих мыслях. Понимаю, что ему не легче, чем мне, но перебороть горе своей утраты пока не могу.
— Хорошо, — обреченно выдохнул он. — Спасибо и на этом. С твоей практикой я договорился, но экзамены…
Я благодарна брату за помощь и прекрасно осознаю, что могу вылететь из медицинского университета. Никого не волнует, какая беда у меня случилась.
— Я пойду.
Легкий поцелуй в щеку, и Костя ушел, прикрыв за собой дверь.
Стерев с лица одинокую слезу, я снова легла на кровать, свернувшись в позе эмбриона.
