Респаун - страница 8

– Борька преставился, – сразу, с ходу выложила она, – утром на поле должен был идти работать, да не встал. Во сне душу господу отдал.

Тут у меня даже мурашки выступили на руках. Сразу этот пронзительный вой собак в ушах. Мой сон.

Бабушка печально покивала головой, посмотрела на меня и сказала:

– Вот по Борьке-то они вчера и надрывались, бедолаги, – и вместе с соседкой они начали рыдать.

Мне на тот момент было лет 12, и значения этому инциденту я особо не предал. Да и собаки у нас никогда не было, хотя я всегда так хотел, но родители не заводили.

Когда мне исполнилось 15 лет, моя бабушка умерла. Дом в деревне забросили. Я всё собирался туда съездить, да то учеба, потом работа, женитьба. Так и не съездил ни разу. Один раз только зашёл в Google maps, и посмотрел со спутника на бабушкин дом спустя столько лет. Дом стоит, в крыше дыра, где картошку мы сажали, подлесок уже густой, а берег реки, где я купался, под частную территорию отдали, там санаторий теперь. Нет больше той деревни из моего детства. Нет больше крыльца нашего с бабушкой, обвалилось оно. Всё это в прошлом. После увиденного ехать туда всякое желание пропало. Пусть лучше в моей памяти останутся только приятные воспоминания о тех счастливых годах моего детства.

Громкий, пронзительный крик раздался во дворе дома, где жила Марина.

– УБИЛИ!!! УБИЛИ! Вызовите полицию! Господи, что творится-то?!

Нет, нет, нет, нет, нет! Женщина! Вы повнимательнее посмотрите! Скорая здесь нужна, реанимация! Не полиция! Я жив пока, мне помощь нужна, а не коронер! Помните тот стих? «А он живой, он жив пока, жужжит в окне, расправив крылья». Вот, это про меня. Вокруг меня начали стягиваться жители соседних подъездов. В глазах зевак можно было прочитать лишь ужас. Они перешептывались, указывали на меня пальцем, кто-то даже снимал на смартфон. Тут я услышал знакомый голос, пробирающийся через толпу. Это была Марина.

– Пропустите. Я должна посмотреть! – едва сдерживая слезы, споря с зеваками, пробиралась она.

– АНДРЕЙ! НЕТ! АНДРЕЙ!– Марина упала на колени и начала рыдать. Она попыталась подползти ко мне ближе, но люди начали её сдерживать, ссылаясь на то, что она может наследить на месте преступлении.

Вот тут меня уже охватил небывалый страх и паника.

ЧТО БЛТЬ ПРОИСХОДИТ?! А!? КАКОГО ХРЕНА!? АААААААААА!!! ПОМОГИТЕ! НЕТ! ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ПОЧЕМУ?!

Я не переставал кричать. Тело моё было неподвижно, были лишь чувства и эмоции. Я всё видел своими глазами, но не мог пошевелиться. Я отказывался это понимать. Просто в голове не укладывалось, что это происходит на самом деле. Но мои крики отчаяния никто не слышал. Все лишь стояли и смотрели. Стояли и смотрели…

– Граждане, расходимся. Это место преступления. Не на что тут смотреть. По домам. Мы во всем разберемся. Кто первый обнаружил тело?

Тело, твою мать. Сам ты тело. И отъел ты его умело. А меня зовут Андрей Глебович, и я не отдохнуть сюда прилёг. Если бы вы нормально выполняли свою работу, то у вас бы маньяки не расхаживали с тесаками по дворам и не грабили честных людей. Тело они тут обнаружили.

Полицейский отвел в сторону девушку, которая меня нашла. После недолгого разговора она указала пальцем на Марину, которая сидела поодаль, и полицейский переключился на неё. Сквозь слёзы Марина отвечала на вопросы, мне было плохо слышно, улавливал лишь обрывки фраз. Услышал, что я хороший человек и мухи не обижу. Что мы с Мариной были в отношениях, что выехал я к ней, на звонки перестал отвечать спустя какое-то время. Про жену свою услышал и детей. В общем, всё как есть, выложила. Пока с Мариной вели беседу и конспектировали её показания, остальные сотрудники органов осматривали место преступления.