К пастуху как-то в гости простушка пришла,
Он и рад показать ей красоты села:
«Вот коровка, собачка и козочка тут,
Ходит вол под ярмом, куры яйца несут.
Конь и к плугу привык, и с уздою знаком,
Ну а ты подружись-ка с моим петушком…
– О боги, где тебя этому научили?! – ухмыльнулся Цеппи.
Кало захохотал во все горло, а Галдо тут же невозмутимо подхватил следующий куплет:
Кто встает на заре, кто размерами горд,
А вот мой петушок и задорен, и тверд,
И вдобавок всех прочих усердней в трудах!
Приласкай же его, чтоб совсем не зачах…»
[2]Гулко хлопнула потайная дверь, ведущая в подземное логово Древнего стекла. Отец Цеппи вскочил из-за стола, а Кало и Галдо бросились к кухонным ножам.
Локк сполз с табуретки и прикрылся грифельной доской, как щитом; разглядев, кто вошел на кухню, он непроизвольно разжал пальцы, и доска с грохотом упала на половицы.
– Ох, а мы тебя так рано не ждали! – обрадованно воскликнул Цеппи.
Посреди кухни стояла Бет – подросшая, с темно-русыми волосами, собранными в хвост. Бет. Живая и невредимая.
3
– Не может быть, – ошеломленно пролепетал Локк. – Ты же умерла!
– Еще как может. В конце концов, я здесь живу. – Бет бросила к ногам коричневую кожаную сумку и, вытянув ленту из волос, тряхнула головой; русые пряди рассыпались по плечам. – А ты кто такой?
– Я… а ты меня не помнишь?
– Тебя?
Несказанная радость Локка сменилась горьким разочарованием. Пока он лихорадочно соображал, как лучше ответить, Бет, приглядевшись, удивленно воскликнула:
– О боги, да это же Ламора!
– Он самый, – подтвердил Цеппи.
– Вы и его купили?
– По дешевке. Обед в харчевне дороже обходится. Да, твой бывший хозяин мне его сам предложил, – улыбнулся Цеппи, с отцовской гордостью взъерошив русые пряди Бет.
Она почтительно поцеловала ему руку.
– Но все же говорили, что ты утопла! – не унимался Локк.
– Ага, – кивнула она.
– А почему тогда…
– У нашей Сабеты весьма любопытное прошлое, – пояснил Цеппи. – Чтобы объяснить ее исчезновение с Сумеречного холма, пришлось небольшое представление устроить, следы замести.
Бет… Сабета… За время, проведенное с Безглазым священником, Локк не раз слышал это имя и теперь чувствовал себя полным придурком из-за того, что сразу не сообразил, о ком идет речь. Но он ведь думал, что она умерла… Восторг, безмерное удивление, стыд и досада внезапно сменились жаром в животе: Бет жива и живет здесь, у Цеппи!
– А куда… а где ты была? – спросил Локк.
– Училась, – ответила Сабета.
– И как ученье? – полюбопытствовал Цеппи.
– Госпожа Сибелла говорит, что я, в отличие от прочих каморрских учениц, менее вульгарна и неуклюжа.
– А ты… э… значит… – промямлил Локк.
– Великая похвала в устах расфуфыренной старой грымзы, – заметил Цеппи, не обращая внимания на Локка. – Вот мы сейчас и проверим. Галдо, пригласи Сабету на бергамаску. Complar entant.
– Может, не надо, а? – заныл Галдо.
– Хороший вопрос. Может, тебя и кормить не надо?
Галдо торопливо направился к Сабете и отвесил преувеличенно церемонный поклон, едва не задев носом половицы.
– Досточтимая сударыня, я покорен вашими чарами. Не позволите ли пригласить вас на танец? Мой покровитель уморит меня голодом, если сочтет, что вся эта хренотень мне не по нраву.
– Как был мартышкой, так ею и остался, – улыбнулась Сабета.
Они с Галдо вышли на свободное пространство у стола.
– Кало, будь так любезен, обеспечь музыкальное сопровождение, – попросил Цеппи.
