– А где еще? – вдруг спросил он. – Остальные где?
– Что? – удивленно спросила Инна. Черт, откуда он знает про другие рисунки? Инна была на грани паники.
– Еще где картины Реставратора? – строго, даже несколько мрачно спросил Андрей Георгиевич. Он был настроен решительно. – Это же не все рисунки.
– Я‑я не знаю, – испуганно проблеяла Инна. – Витя принес только эти.
– Кто автор? Кто рисовал? – продолжал допрос Соколов.
– Я не… не знаю. Витя вчера говорил, что маньяк какой-то. Фамилия Чернов, вот его подпись на картинках. А еще о нем в новостях показывали, страшный такой! – затараторила Инна, прикладывая руку к щеке. – Он убийца, но рисует разные картинки! Он женщину изнасиловал и убил. У него нашли эти бумажки! Вот я вам их и принесла.
– Да что рисунки, не в них проблема! Нужно искать самого автора этих рисунков. Его необходимо найти немедленно, сейчас же. Иначе беда будет, упустим парня. Потеряем еще один талант. А картинки? Не ко времени они сейчас! – хмуро глядя перед собой, проговорил Наставник. Собрав листки с рисунками, Соколов собрал их в папку, в руки Инне. – В церковь парня нужно, в монастырь. И учить, учить! А пока ему рисовать нельзя. Пока. Где, ты говоришь, художник этот?
– Художник? Какой… А‑а маньяк? В камере, – смиренно ответила Инна. Ей даже в голову не пришло напомнить, что несколько минут назад она уже об этом говорила. Хорошо хоть, что Наставник уже не требует остальные картинки. – Муж арестовал этого убийцу…
– Да не арестовывать его надо, а спасать! Не маньяк это! Дураки слепые, неужели не видите, что беду своими руками, своей дурью на Землю несете. Дилетанты, господи, кругом одни дилетанты. Всезнайки, еще глаза открывать не научились, а уже ярлыки на все навесили. Как же вы мне, дураки, надоели! Господи, да что за существа такие эти люди? Азбуки не изучив, писателями себя считают! Не понимая сути вещей, клеймо ставите! – вдруг закричал Андрей Георгиевич. Это настолько не вязалось с его привычным обликом, что Инна чуть не забилась в истерике. Соколов за все время их знакомства еще ни разу не повышал голоса. – За что парня в камеру бросили? Не разобравшись толком, правды не узнав! Это не его, а твоего мужа – дурака в тюрьму нужно!
Инна опешила. Почему это ее Виктора в тюрьму? Что он о себе возомнил, этот Соколов? Он кто такой, ее мужа арестовывать? Докторишка несчастный!
– Это вас пора в камеру! – со злостью выкрикнула она. – За незаконное предпринимательство! И за то, что занимаетесь лечением без лицензии! Шарлатанов поразвелось, плюнуть не в кого!
С вызовом крутанувшись на каблуках, Инна направилась к выходу.
– Еще посмотрим, кто первый на нарах окажется, – бросила она от дверей.
Игорь подъехал к дому, в котором жил Олег, ни от кого не таясь. Следователю, напыщенному молодому щеглу, строящего из себя бог знает что, он заявил, что не доверяет ему, усматривает в его действиях открыто обвинительный уклон и предпримет собственное расследование. И пусть Порывайко имеет в виду, что он будет проверять, в рамках закона, конечно, все действия его самого и его оперативников.
Игорь улыбнулся, вспомнив, какая физиономия была у следователя, когда он это услышал. Козел, ему бы только все на Олега повесить, а виноват Чернов или нет, он даже задуматься не хочет! Зато после своего заявления у Игоря появился легендированный повод открыто посещать соседей Олега. Правда, придется позвонить и в другие двери, не стоит облегчать работу оперативникам. Пусть бегают, опрашиваю всех подряд, что и у кого спрашивал неугомонный Смоленский. Пока они определят, какова истинная цель всех этих визитов, пока узнают про гараж, пока найдут этот самый гараж, пройдет столько времени, что глядишь отыщется настоящий маньяк и дело Чернова закроется.
