– Я не мальчик, я твой граф, – с гневом произнес он и взглянул на старика.
Гурат рассмеялся, потер левое ухо, от которого осталась едва ли половина, и с вызовом сказал:
– Ты, похоже, не слушал того напудренного индюка или делал это жопой. Ты теперь никто. Капиш? У тебя нет ни титула, ни земель, ни богатств. У тебя даже военного опыта и то нет, сопляк, так что я буду звать тебя, как захочу, и, пока не отрастишь яйца побольше моих, будешь это терпеть и не вякать. Уяснил?
Андрэ молчал. Он впервые столкнулся с подобным обращением и стоял в полнейшем шоке.
Гурат постучал в небольшую дверь, и ее открыла какая-то беззубая старуха. Увидев лицо старого солдата, она распахнула дверь на полную и впустила пару внутрь. Там оказалось темно и душно. Пахло пылью, брагой и старым немытым телом. Андрэ, привыкший к роскоши графского замка, с трудом сдержал тошноту. Его взгляд метался по убогому жилищу.
Кривой стол, никогда не видавший скатерти, занимал большую часть тесной комнатушки. На нем громоздились немытые миски и кружки, куски застарелого, окаменевшего хлеба и остатки какой-то склизкой похлебки. Два шатких стула, казалось, вот-вот рассыплются от малейшего прикосновения.
В углу на продавленной кровати лежала куча тряпья. Закопченные стены были увешаны пучками сушеных трав и кореньев, издававших странный дурманящий запах. Единственным источником света служила чадящая лучина.
Старуха подвела гостей к стене с потрепанным гобеленом и отогнула его край. За грязной закопченной тряпкой оказалась небольшая потайная дверь. Хозяйка недолго поколдовала над ней. Что именно она делала, не было видно, так как старуха старательно закрывала собой замок. Так или иначе, она открыла дверь и пропустила нежданных гостей.
– Благодарю, мадемуазель, – произнес Жан и обрубленным указательным пальцем качнул поле своей шляпы.
– Ты сам все знаешь, старая мразь. – Женщина произнесла слова слабым дребезжащим голосом. – Долг закрыт.
– Конечно, ми амор! Живи в мире.
Гурат взял небольшой фонарь, стоявший на бочке. Ловко чиркнул пару раз кресалом и запалил фитиль. Света фонарь давал немного, но солдат с уверенностью шагнул в дверной проем.
– Благодарю вас, мадам, я не забуду вашей доброты, – произнес Андрэ и последовал за своим провожатым.
Старуха фыркнула и, не сказав ни слова, закрыла за ними проход. Мальчишка удивился, обнаружив перед собой не какой-то мелкий и тесный пенал, а натуральный вход в катакомбы.
– Я… – начал он несмело.
– Что «я»?
– Я не извиняюсь, – слегка виноватым голосом начал паренек, – но, возможно, был неправ, Жан.
– Что? – Гурат усмехнулся. – Видать, в лесу сдох медведь, раз ты так не извиняешься. Послушай меня, парень, и не надо смотреть на меня волком. Я не просто так злюсь на твою глупость. Прежде чем воплощать какие-то свои фантазии, подумай головой хорошенько. Поверь моему опыту, это никогда лишним не будет.
– Я…
– Черт. – Гурат зло рассмеялся и взглянул на Андрэ, в слабом свете глаза его блестели, будто у демона. – Вырастай, сопляк, и переставай жить книжками и сказками. Это могла быть ловушка. Я вообще удивлен, что ее не оказалось. Ты понимаешь, тупой ты слюнтяй, что будешь висеть на той виселице третьим, если не станешь меня слушаться?
Только сейчас вся глупость ситуации начала доходить до Андрэ. Он ведь и правда пошел бы без маскировки и прикрытия, а там собралась просто тьма солдат.
