- Не практикую, - кивнул он с пониманием, - и прижигание порохом – тоже. Я готовлю дигестив из яичного желтка, розового и терпентивного масел, и накладываю их на рану. Не бинтую… просто прикрываю их чистыми повязками. Перед этим промываю чистой водой.
- Это ваша находка? – пыталась я постигнуть смысл и состав мази.
- Не смею претендовать на открытия Амбруаза Паре, - чуть склонился он.
- Все мы ошибаемся… бывает, - отвела я взгляд, понимая, что нужно бы как-то... осторожненько.
- Смелее, Мари! – прикрикнул вдруг Дешам, заставив меня вздрогнуть. Сам сел на огромное бревно, служившее лавкой, и сложил на груди руки. Вздернул подбородок, а заодно и свой длинный нос:
- Если я не соглашусь с этой вашей… школой, то просто… не соглашусь с ней и всё.
- Мазевые препараты затрудняют отток раневого содержимого. Мази понадобятся на втором этапе, когда рана очистится от гноя и нежизнеспособных тканей, и начнется процесс образования грануляций. Эт-то… разрастание особой ткани на стенках раны, которая потом заполнит всю рану и станет основой для рубца. Потом можно и мазью. А вначале на рану лучше наложить повязку с… хотя бы водным раствором соли в соотношении десять к ста – она вытянет лишнюю раневую жидкость и гной. Если рана узкая, лучше поставить дренаж… а промывать кипяченой водой… - затихал мой голос, но в глаза ему я смотрела твердо – была уверена в своей правоте.
- Любите кипятить? Пусть будет кипяченая, - не отводил он взгляда. Кивнула – кипятить я не то, чтобы люблю, но буду.
Весь день продолжались разговоры такого плана. Я скоро освоилась, потому что Дешам реагировал нормально. Или не нормально. Я ждала какого-то протеста, недовольства, а он то помалкивал, давая мне выговориться, то сам вытягивал из меня слово за словом. Что-то я знала назубок, что-то вспоминала, буквально насилуя мозг… Он не дергал, давал подумать. А я уже понимала, что когда-нибудь придется сказать все.
Случится так, что я не соглашусь с тем, что он сделает – если решу, что во вред. Смолчать не смогу. И придется уверенно аргументировать чем-то посерьезнее сибирского учения. Может это сохранит кому-то жизнь. В русскую школу он, похоже, не сильно поверил - не уточнял место, не спрашивал - когда это я успела? Я на его месте задала бы о-очень много вопросов. А он помалкивал. Присматривался, хотел понять что-то обо мне или всю меня? Значит, обязательно спросит потом. А к тому времени нужно... много чего, очень много.
Мы и спорили, само собой - не без того. Он держался вежливо, и я держалась. Пришлось даже согласиться, что промывание раны струёй свежей мочи может быть полезным. Кипяченая вода лучше, конечно, если она есть… я признавала, что бывает всякое.
Ближе к вечеру уже другой - незнакомый нижний чин, принес миски с едой. Мы с Дешамом убрали со стола чернила, перьевую ручку и отодвинули в сторону бумаги, где он делал записи.
Я с улыбкой поблагодарила молодого мужчину и заметила взгляд начальника.
- Что?
- Тут уже рота прошла… мимо нас. До этого как-то старались обходить - медиков не особо жалуют. А еду лекарям не носит капрал 1-го класса.
- Любопытство – не порок, это нормально, - повернулась я, сканируя взглядом выражение лица капрала 1-го класса. И поняла – не знает… Улыбнулась с облегчением и как-то нечаянно поправила косынку, машинально. И оглянулась вокруг - невдалеке и правда маячили мужчины в форме. Дешам широко улыбался… и я раздраженно заметила:
