Она залпом выпила, её немного отпустило. Она, всхлипывая, сидела, глядя в чашку. Потом подставила Васе пустую чашку, с вызовом глядя на него.
Вася растерянно взглянул на меня. Я махнул рукой, типа, сегодня всё можно.
Никифоровна сделала ещё несколько глотков, у неё начал заплетаться язык.
Она вспоминала, как Цушко женился во второй раз на «этой стерве». Припомнила ей некий скандал, после которого покойный пустился на работе во все тяжкие и, рискуя всем, старался ублажать любой каприз «этой ненасытной твари».
Я жестом отозвал Васю в сторону.
– Что будем с ней делать? – спросил я его. – Домой одну отпускать её в таком состоянии нельзя, уснёт ещё по дороге, на морозе или свалится куда. Тут есть, где её на ночь положить?
– У нас в закутке можно. Если она согласится.
– Блин, может мне её домой отвести? – спросил я. – Она нужна будет сегодня?
– Даже если и нужна, то не в таком состоянии, – хмыкнул Вася.
Никифоровну развезло конкретно. Она то рыдала, то грозилась оттаскать за волосы эту «прошмандовку».
Я подошёл и присел перед ней на корточки.
– Анна Никифоровна, пойдём домой?
– Пашка, я его зам, – заявила она заплетающимся языком. – Я тут за всё отвечаю. Я теперь здесь жить буду.
– Понятно, – я встал и взглянул сочувственно на Васю. – Боюсь, теперь это твоя проблема. Я попробую бабку свою сюда прислать, они дружат. Может, она тебя спасёт.
– Хорошо бы, – пробурчал Вася.
– Слушай, мы в поход завтра с классом идём. Не знаем, чем девчонок угощать. Я, когда коньяк брал в баре у Цушко, заметил бутылки вина какого-то. Можно я возьму парочку?
– Да бери что хочешь. Чего уж там, – разрешил Вася.
– Спасибо.
Я похлопал его по плечу и пошёл к кабинету Цушко. Не сказать, что ноги у меня заплетались, но покачивался из стороны в сторону я заметно. Видно, Пашка к алкоголю совсем еще непривычный, да и откуда ему. К тому же коньяк – напиток крепкий, это тебе не пиво.
Кое-как добравшись до бара, я открыл его. Тут у Цушко стояло довольно много разных бутылок. Я перебирал их, с интересом читая этикетки. Такие знакомые и, в то же время, такие давно забытые названия: «Мускатель», «Алиготе», «Кокур», «Тамянка», «Мускат белый красного камня». Заметил и бутылку советского виски, что попалась на глаза еще в прошлый раз. Как интересно. Похоже, Цушко собирал коллекцию алкогольных напитков, да и сам был ценителем, все же отдавая предпочтение винам. Почти треть бутылок были початыми.
– Прости, Адамыч. – сказал я, доставая из кармана бушлата сетку.
Зря я что ли попал в прошлое? Надо хоть попробовать, решил я и отложил себе полупустую бутылку виски. Передвигая бутылки по бару, я нашёл не начатую бутылку «Столовое белое Чиченингушвино». Это что ещё такое? Надо попробовать. В сетку. Также взял не начатую бутылку белого муската массандровского. Из самого дальнего угла я вытащил бутылку Черного доктора. О, вот, это находка. Массандра. В сетку.
По поводу предстоящего похода я иллюзий не имел – ходил сам, когда в школе учился. Без алкоголя в старших классах такие вылазки не обходились. Причем взрослым было глубоко плевать, что дети пьют. Тут будет точно также, и не мне что-то менять, возрастом еще не вышел. Все, что я могу сделать – проследить, чтобы пили поменьше и качественное, чтобы полегче потом было.
Коньяки, портвейны и вермуты я не брал, надо и Васе что-то оставить. К тому же я у него только пару бутылок вина попросил. Не буду наглеть. И так две бутылки незаметно в четыре превратились.
