– Никто за меня ничего не решает! – моментально взорвался Тимур.
Н-да, реакция типично подростковая, мысленно усмехнулся я, очень предсказуемо.
– Тогда чего ты заладил – моль, не моль. Если тебе нравится, то кому какое дело?! – продолжил я его подначивать. – Выбрал себе девушку по нраву и дальше уже ухаживай, добивайся, уламывай. Мне тебя учить что ли? И пусть кто попробует что-то против сказать!
– Да кто мне что скажет! Хотел бы я посмотреть на такого придурка, – с апломбом заявил Полянский.
Я с удовлетворением отметил, что ход мыслей его переключился в правильном направлении. Глядишь, и выгорит что-нибудь у него с Веткой. Главное, что с этого дурацкого подросткового стереотипа вроде соскочил, по крайней мере пока. А это уже полдела.
Как же меня угораздило в школьники попасть. Как давно это было. Я поймал себя на том, что, с одной стороны, чувствую себя частенько, как в детском саду, разбирая проблемы моих одноклассников, а с другой, такая ностальгия и непередаваемый кайф – оказаться в молодом теле, имея мои знания и опыт. Перспективы открываются ошеломляющие.
От чудесных воспоминаний и предвкушения грядущего покорения мира меня вновь отвлек Полянский.
– Но бегать за этой «звездой» все равно много чести, где она, а где я, – упрямился Тимур.
– Дурак ты. – усмехнулся я, – и боишься просто, что не получится ее уговорить. Это же не одна из пустышек, что тебе глазки строят. Тут постараться придется.
Мысленно я отметил для себя, что «моль» в речи Полянского сменилась «звездой» – прогресс налицо.
– Да ничего я не боюсь, – нахмурился Тимур, – да она счастлива будет, что на нее такой парень внимание обратил.
– Ну-ну, – подлил я масла в огонь, – так пригласи ее куда-нибудь, раз такой смелый. Посмотрим, как она согласится.
– А вот и приглашу! – заявил Полянский с вызовом.
– Пригласи-пригласи! Посмотрим, согласится ли она пойти с тобой куда-то кроме стрельбища.
Сказав это, я пожал плечами и отошел в сторону. Все, можно считать, лед тронулся. Дальше уже дело наживное.
Полянский сначала ушел куда-то, но вскоре вернулся и снова подошел ко мне.
– А вы со Славкой с кем в палатке будете? – спросил он.
– Не знаю, – озадаченно ответил я. – Давай у Славки спросим.
Я подозвал к нам с Тимуром Славку. Палатки, оказывается, здесь были восьмиместные. Причём, девчонок и парней в зимних походах на ночь укладывали в одной палатке через одного под предлогом того, что парни мёрзнут гораздо меньше девчонок и, типа, дополнительно их согревают.
– Какая замечательная теория, – восхитился я местными порядками, потирая руки.
– Почему? – не понял меня Славка.
– Я-то думал, – пояснил я, – что будут палатки девчачьи и мальчуковые. А тут прямо праздник какой-то: смешанные палатки.
– Никакого праздника, – осадил мой пыл Полянский. – В каждой палатке будет кто-нибудь из старших.
– Разве с нами не один Аркадий пойдёт? – спросил я.
– Раньше физручка ходила, – ответил Славка, – а сейчас не знаю, кого с нами пошлют.
– Пионервожатую, – предположил Тимур.
– С ней самой надо взрослых посылать, – хмыкнул я.
– Это точно, – подтвердил мои впечатления от нашей пионервожатой Славка. Ей, реально, на вид было лет восемнадцать.
– А кстати, что, батя Герасимович с нами пойдёт? – вспомнил я про Светкины трудности с родителями.
– Не слышал, – ответил Полянский и тут же заорал на весь школьный бункер:
– Герасимович, ты в поход завтра идёшь?
