– Ну, отработала же! Я уж подумал, просто отказалась выходить и всё… А что там за загранкомандировка без книгообмена?
– А! Это всё продолжение той же истории с конкурсом парикмахеров, – небрежно махнула рукой Валерия Николаевна с деланным равнодушием. – Её парикмахер же на всесоюзном конкурсе победил, едет теперь на международный и просит её опять в манекенщицы в Бухарест.
– Понятно… А кто у неё муж, что она так спокойно с начальством спорит? Шишка, что ли, какая-то?
– Да какая шишка? Я вас умоляю! – пренебрежительно поджала она губы. – Студентишка хитрый, в МГУ учится, от университета как-то пролез на радио, выступает теперь в передачах для школьников. Приходится сидеть и слушать всем отделом! Она же специально приёмник погромче делает, чтобы мы все слышали! И начальница моя ей подыгрывает, как будто что-то толковое сопливый студент серьезным состоявшимся людям сказать может.
– Передачи для школьников? – удивлённо поднял брови Андриянов.
– Да! Представляете? – возмущённо схватила последнюю трубочку Валерия Николаевна.
– И что, она из-за того, что муж-студент проник на радио такую свободу чувствует, что начальству перечит? – с сомнением спросил он. – А родители у неё кто?
– Отец у неё пожарный… Она приехала в Москву из какого-то городишки пару лет назад в институт поступать, вышла за такого же. Второй курс сейчас оба заканчивают.
– А мать у неё кто?
– Про мать она что-то и не рассказывает особо… Муж у неё с ней не ладит. Отец с матерью развелись, он уже с другой женщиной живёт…
– Понятно, – задумчиво произнёс Андриянов и начал прощаться. – Очень приятно было с вами побеседовать. Но надо бежать… До встречи в следующий раз.
– До встречи, – улыбнулась ему Виктория Николаевна.
Только когда он ушёл, она сообразила, что слопала все три пирожных, а он так и не попробовал ни одного.
***
Калининская область. Городня.
Мы обсудили все вместе ход строительства, есть ли какие трудности, проблемы?
– Тьфу-тьфу-тьфу, – постучал себя Жуков по голове, – Пока нас никто не подводил, но сейчас начнут материалы завозить, арматуру, вязанку, песок, щебень и прочее… Вот и посмотрим.
– Чуть что, сразу звоните, – попросил я.
Мещеряков пошёл проверять своих, а мы с прорабом пошли смотреть, как работают вьетнамцы.
– Издали и не поймёшь, кто это, – заметил я. – Как вы с ними общаетесь? Языковых сложностей не возникает?
– Ой, всяко бывает, – махнул рукой Жуков. – Думал, они все, хоть немного, русский знают, а оказалось, что не все! Я ему что-то объясняю, он улыбается, кивает, ну, думаю, всё понял…
– А он? – заранее начал смеяться я, догадавшись, в чем дело. Приходилось работать в Москве с выходцами из Юго-Восточной Азии. Не сразу я понял, как эффективно с ними взаимодействовать…
– Смотрю, в другую сторону пошёл. Я ему орать, мать-перемать, прибегает их старший. Оказалось, тот вообще не понял, что я ему говорил! А нафига тогда, спрашиваю, кивал?.. Говорит, особенности культуры у них такие. Нельзя начальнику «нет» говорить. Но сейчас они у меня уже все мат понимают.
– Не сомневаюсь, – постарался я сдержать смех, потому что к нам приблизился худой вьетнамец лет сорока. Сразу за ним, но с другой стороны, появился и Мещеряков.
– Здравствуйте, – вполне чётко произнёс вьетнамец, и представился. – Ли Ву.
– Очень приятно, – пожал я его руку. Он постоял с нами какое-то время, но видя, что у нас вопросов к нему нет, вернулся к работе.
