– Да что ты с ними делать-то будешь? – тут же возмутился Белов. – У тебя их конфискуют тут же!
– А это не твоё дело! – перегнулся к нему через стол Некрасов.
– Тихо! – шлёпнул по столу рукой Володин. – Нас трое, – посмотрел он на Гончарука и Белова. – Завтра с утра с каждого по десять тысяч и закрываем этот вопрос.
– Согласен, – кивнул Гончарук.
– Ладно, – недовольно ответил Белов.
– И завтра я звоню Захарову насчёт тебя, Дим. И останется только решить вопрос с Быстровой, – зловещим тоном произнёс он.
***
Первая половина вторника получилась суматошной. Возил детей и Ирину Леонидовну к стоматологу. Коляска очень выручила. Мы детей из неё практически не вынимали. Очередей не было, как в обычных районных поликлиниках. В памяти всплыло, как в прошлой жизни метался между кабинетами, занимая заблаговременно очередь, но в кремлёвской поликлинике это оказалось ни к чему.
Мы с Ириной Леонидовной ездили от специалиста к специалисту и за час их всех обошли. Единственное, у стоматолога пришлось поработать арлекином, а то дети рот не хотели открывать. Показал там целое представление. Наша няня и немолодая уже стоматолог сами смеялись не меньше пацанов.
Привёз их домой как раз к первому дневному сну, а сам поехал в Комитет по миру.
Наши уже собрались и радостно поприветствовали меня. Сегодня была смена Булатова, Сандалова и Тании.
– Ну что? Всё в сборе. Едем? – с деловым видом осмотрел нас Ильдар.
– Едем, – развёл я руками, – вписались уже, назад дороги нет. Сегодня нас немного. Может, на машине поедем?
– Давай! – охотно согласился Ильдар.
– Кстати! Товарищи! Чуть не забыл, – шлёпнул я себя по лбу. – В газету на моё имя пришло коллективное письмо из того детского сада, где мы поварих отлавливали.
– Правда, что ли? – спросил Булатов, но заинтересовались все.
– Уволили их. Новые повара в саду, готовят вкусно. Написали, мол – большое всем родительское спасибо!
Попрощались с Марком, не рассчитывая сегодня уже возвращаться, и я повёл всех к машине. Доехали быстро, такое удовольствие кататься по Москве без пробок!
Завод «Красный металлист» занимал приличную территорию. Вызвавшийся нас проводить охранник с опаской поглядывал на нас. А я оглядывался вокруг. Старые приземистые корпуса завода говорили о его долгой истории. Здесь было бедненько, но чисто. Старые кирпичные здания были тщательно покрашены в какой-то матово-красный цвет. Территория сплошь заасфальтирована. Если и лежали поддоны под открытым небом, то аккуратной стопкой. Чувствовалась рука крепкого хозяина.
Охранник целенаправленно привёл нас в приёмную директора завода, где нас уже ожидало человек пять. Начали знакомиться. Директор завода Симонов решил лично принять участие в этой встрече, что говорило о серьёзном настрое руководства. Сразу представился журналистом, чтобы не удивлялись, что я пишу всё время что-то в блокноте. Сам уволенный Черкашин оказался высоким, крепким мужиком лет тридцати пяти – сорока, со здоровым цветом лица и близко не напоминавшим пьющего человека.
На встречу с нами пришли ещё председатель месткома, начальник отдела кадров и начальник цеха.
– Прошу, товарищи, проходите ко мне в кабинет, – довольно сдержанно пригласил нас Симонов.
Мы расселись, Ильдар зачитал письмо Черкашина и особо выделил его просьбу о восстановлении на работе.
– Послушайте, ну это уже ни в какие ворота! – не выдержала начальник отдела кадров Стрельникова. – Прождать целый год и только потом заявить о своём несогласии с увольнением? Все сроки пропущены!
