– Разумно ли в такой час гулять по городу?
– Тут всегда спокойно, да и идти с полчаса. Главное сокровище уже у вас.
– Главное сокровище – это то, что скрывается в сердце. Вещи создаются, приходят и уходят, а сердце творит до тех пор, пока бьется, – торжественно произнес Ларс.
– Хорошо сказано.
– Ну, и ну, не знай я тебя, мой дорогой, уже бы начала ревновать. Иди сюда, мой сладкий, – и Вирта потянулась к супругу, чтобы крепко-крепко его поцеловать.
– Я вам напишу, как буду дома, – пропела художница.
– Обязательно. И жду творческих новостей.
Довольная и счастливая Гарванна направилась в ночь. В городе, и правда, по вечерам было безопасно. Центральные улицы сверкали от фонарей и вывесок, милые ресторанчики полнились людьми, а музыка из залов лилась наружу, заполняя вечернюю тишину целым хороводом звуков.
Гуляя по этим прекрасным улочкам, любуясь счастливыми прохожими и яркими витринами, девушка поймала себя на мысли: как же всем повезло жить в таком прекрасном месте. Порой, чтобы это осознать, нужно уехать куда-то далеко и пробыть там достаточно долго, а после всего лишь вернуться домой, чтобы по-настоящему насладиться такой простой и привычной красотой.
Глава 6. Легенда о девяти солнцах>1
Каждый человек жаждет любви и признания. Кто-то открыто в этом признается, кто-то упивается этим чувством, а кто-то скрывает и подавляет желание в себе. Но, как бы то ни было, нет человека, в котором бы не откликнулось что-то на похвалу, не воодушевив, хоть самую малость, на какие-то поступки.
Три недели Гарванна трудилась, не покладая рук. Она не сдала ни одного заказа, но написала семь собственных картин, каждая из которых была невероятно прекрасной. Кисти ее носились из стороны в стороны, краски не успевали подсохнуть, как она вновь принималась за работу. Кажется, она толком не ела, не выходила на улицу и не видела никого. Никого, кроме Духа.
Дух был с ней постоянно, вдохновляя, поддерживая, подсказывая уникальные сюжеты и невероятные сочетания цветов. Он много шутил, рассказывая захватывающие истории. Вместе с его фантазией, Гарванна воплощала неземные пейзажи, где на звездном лугу встречались возлюбленные, а под зовом долга строились невообразимые мечты, где оживали морские пучины, рождая на свет истинную красоту.
– А ты знаешь, откуда взялась эта ваза? – утирая пот со лба, спросила художница.
Дух парил в паре миллиметров над стулом, будто бы вальяжно откинувшись на него. Будь он человеком, то руки его были бы закинуты за голову, а одна нога гордо перекинута через другую, носками своих ботинок он бы весело играл, а глазами любовался своей музой. Но он был незримой материей, всего лишь образом, который создавался в воображении девушки. Но этот образ не был иллюзией, не был галлюцинацией, он был чем-то другим, чем-то большим.
– Я говорил, что не знаю, откуда пришел, – спокойный и томный голос завораживал.
– А я и не спрашивала откуда ты. На этот раз, – парировала она. – Ваза. Ты знаешь ее историю?
– О, я знаю историю этой вазы. И ты хочешь услышать ее, – почему-то любой вопрос Духа звучал как ответ и утверждение, он определенно знал, о чем думает девушка, а не просто угадывал ее мысли.
– Ну, так расскажи ее, прошу.
– Тогда рассказ будет долгим. У нас впереди целая ночь, и ты успеешь дописать эту встречу влюбленных в тот самый единственный миг…
– … миг, когда день и ночь соединяются вместе, но лишь на мгновение, чтобы неизменно разлучить их вновь. Обрекая два любящих сердца ждать и страдать…
