– Нет сейчас здесь евреев – будут. Но и сейчас о сегодняшних событиях по местному телевидению и в «Лесковских вестях» не будет сказано ни слова. Тогда откуда об этом узнают в Москве?
– У патриотов путь один – интернет. Могут выложить в нем фотографии, заснятые на мобильники.
– Ах, да, я забыл приказать, чтобы их отобрали.
– У всех не отберешь. Для этого надо задержать три тысячи человек. А задержали максимум двести человек.
От разговора их отвлек звонок нового начальника РОВД Борзова:
– Генрих Анатольевич, что делать с вызванными на площадь «Скорыми»? Пропускать их или нет? Трое не подают признаков жизни, в том числе этот самый, как его… Безусяк, кого я сменил. И надо ли продолжать задержание в этих условиях? Сопротивление сейчас никто не оказывает, потому что еще не отошли от газов. Пользуясь этим, мы можем всех задержать, но здесь у нас всего два автобуса. Забрать их у крестьян мы не можем, там тоже всего два автобуса на несколько въездов в город. А сопротивление они оказывают упорное. Ранены два наших сотрудника. Предлагаю прекратить здесь задержание.
– Хорошо, я согласен. На площади задержание прекратить, а крестьян продолжать задерживать. Обязательно фиксируйте на фото и видео их сопротивление правоохранительным органам, чтобы предъявить на суде.
– Там тоже проблема. Не хватает наручников. Если бы они и были, куда их пристегивать до прибытия автобуса?
– А вы что предлагаете?
– Буду выступать с предложением о создании автобусов с большей вместимостью и сидениями в виде лавок. А можно и без лавок – не баре, постоят.
Алтухин рассердился:
– Меня интересует не ваше рацпредложение для будущего, а ваше предложение, что делать с крестьянами сейчас?
– А что с ними делать? К деревьям их не будешь пристегивать, тем более что их там нет. Как и самих крестьян тоже, которые просочились пешком в город. Они почти все здесь. Там задержано всего два неполных автобуса. Поэтому предлагаю оставить, как есть. Попробуем дозагрузить ими автобусы без второго захода, так как дожидаться их прихода они не будут и разъедутся по домам.
– Здесь всех удалось сфотографировать?
– Об этом не беспокойтесь. Помимо вашей видеокамеры, еще работали пятьдесят человек. Всех отыщем и заведем на них дело.
– Мэра не взяли?
– Как мне регулярно докладывают, он сидит на заводе, не высовывая носа.
– Не выпускайте его из наблюдения ни на минуту.
– Такое указание дано, Генрих Анатольевич. Так я приказываю прекратить задержание?
– Да, приказывайте.
– И распоряжаюсь пропустить «Скорые»? Все три или только одну?
– Я думаю, все. Быстрее увезут, будет меньше недовольства.
– Оно уже опять назревает.
Алтухин и сам это видел. Вокруг неподвижных тел сгрудились митингующие и, подняв головы, что-то кричали, размахивая своими игрушечными плакатами. Щербина шепнул ему:
– Скажите ему, пусть разгонит всех, пока они не очухались. Но только после отъезда «Скорых».
– Попробуй разогнать их всех, пока они не очухались, но только после отъезда «Скорых», – повторил по-попугаичьи мэр.
– Сделаю, Генрих Анатольевич. А что с защитниками полковника? Брать их?
Алтухин переправил вопрос Щербине. Тот покачал головой:
– Не стоит. Без боя они не сдадутся и вызовут новую волну протеста. Они все уедут за «Скорой» с полковником. Пусть уезжают.
Борзов не возразил, кажется, даже обрадовался:
– Так и сделаем, Генрих Анатольевич. Их фотографии в масках у нас есть. Я думаю, мы их всех вычислим.
