Не открывая глаз, Кира простонала во сне что-то невнятное и тяжело вскинулась на кровати, словно пытаясь отползти прочь от чего-то страшного и чужого. Девушка ткнулась плечом в ногу Лина и вцепилась пальцами ему в лодыжку.
– Спи, спи, солнце, всё хорошо, – рассеянно пробормотал Лин, одной рукой обнимая Киру, другой – вызывая на экран главное меню системы.
В следующий миг парня подбросило на месте, а пульс девятым валом ударил в голову.
На снежном поле простыней под Кирой медленно расползалось длинное красное пятно.
– Нет, нет, нет, – на каждый длинный гудок в линии скорой помощи у Лина приходилось три коротких выдоха, несущих в себе отчаянный код отмены неизбежного. Чёр-рт, это всё он со своей вседозволенностью виноват: не стоило разрешать Кире коньки на третьем месяце…
– Дежурный слушает.
– Срочно!! – Протолкнув каменный ком в горле, Кир едва не разодрал себе голосовые связки лавовым потоком вселенской паники, – кровотечение… у беременной… Адрес!..
***
Девушка-бот с серебряными волосами протянула было руку к кружке Алистера, но тот прикрыл ее ладонью и покачал головой – мол, я еще не допил, не торопись убирать за мной посуду. Глиняные кружки гостей уже замерли на красивом подносе, готовые отправиться в раковину и потом – за узорчатые дверцы буфета. Алистер привык работать на себя и не был уверен, что впишется в рамки таинственного исследования, о котором с ним беседовали гости. Предложение поучаствовать в проекте по изучению взаимодействия человеческого обоняния и транскода было неожиданным и требовало обдумывания. Впрочем, попытаться стоило – новый опыт мог расширить кругозор, да и шанс поделиться знаниями с кем-то, кто бы оценил его по достоинству, выпадал настолько редко, что предложение сотрудничества на научной основе застало хозяина маленькой мастерской врасплох.
Привычка Алистера оставлять чуть-чуть напитка на дне кружки и вглядываться в него порой приводила посетителей в недоумение. Глинтвейн, конечно, не кофейная гуща, и ждать от него четких узоров с ухмылками Крампуса или колесом Фортуны не приходится. Однако на этот раз тускло-зеленые вываренные коробочки кардамона вытянулись двумя вертикальными линиями с косой перемычкой посередине.
По спине Алистера пробежал предательский холодок. Ну здравствуй, руна Хагаль, предвестница испытаний. Про себя он порадовался, что не стал задавать вопрос, заглядывая на дно кружки – такой ответ получить было бы крайне неприятно. Предостережение о сгущающихся тучах, о том, что нужно быть внимательным и осторожным и не делать шагов, о которых потом придется жалеть…
Неужели все же стоит отказаться и продолжать жить как прежде, не пытаясь связать еще сильнее два мира – совершенный и безграничный транскод и тот загадочный, колыбель жизни, где зарождаются сияющие звезды, чтобы однажды принять форму людей и появиться на пороге лавки парфюмера…
Тревожное предчувствие отдавало металлической геранью. Шершавая на ощупь кружка в руках давно остыла, и проклятая руна рассыпалась на невинные плоды кардамона. Алистер словно очнулся от неприятного сна, медленно поднялся и пошел в лабораторию. Нужно было срочно отвлечь себя работой.
***
Заведующая отделением акушерства и гинекологии, молодая опрятная женщина в белом халате осторожно коснулась плеча Лина, провалившегося в тяжёлое забытье прямо на узкой кушетке в приёмной. Лин вскочил на ноги и приготовился было обороняться от всего мира разом, но координация подвела парня, и заведующая едва успела поймать его за рукав.
