Глава 7
Уполномоченный не был уверен в своей версии, тем более что она была немного сложной. Сложнее, чем должна была быть. А ему, человеку опытному, было известно, что самые простые версии почти всегда самые верные. Допустим, какой-то крашено-кудрявой Марте-Марии нужно было познакомиться с Валерой. Но для этого ей нужно было всего-навсего встретиться с ним где-нибудь «случайно», а уж там такая, как говорил отец Коли Рябых, «вся из себя» – она заику со внешностью, мягко говоря, странной охомутала бы без труда. Но нет, они… – «они!». Именно они, так как в таком случае эта Марта-Мария трудилась не одна – они пошли на серьёзный шаг, тяжело ранили ребёнка. Не побоялись. Надо ранить ребёнка – значит, ранят. Им просто был нужен был железобетонный и естественный повод познакомиться с Генетиком. Но почему? И тут ему приходил в голову только один ответ. Они знали, что за Валерой кто-то следит. Кто? Ну, например, Институт, а это организация серьёзная. Со своей весьма увесистой службой безопасности. С Институтом не забалуешь. Возможно, поэтому им и потребовался максимально реальный и абсолютно естественный вариант знакомства с Валерой. Да, женщина-родственница привела мальчика лечиться к странному доктору, потому что на настоящих докторов денег нет. Понятный и естественный мотив. Ну а там, как обычно случается, у этого доктора красотка и прижилась. Жизненно? Жизненно.
Жизненно. Но всё равно, вопросов по этой версии было ещё очень много, и два главных из них звучали так: кто эти «они» и что им нужно было от Валеры? Хотя относительно второго вопроса у него были мысли. У Валеры была куча своих технологий, которыми не побрезговал бы и сам Институт, – ну, по уверениям самого Генетика, конечно – в таком случае парни из Института могли продолжить с ним сотрудничество и после увольнения; или кудрявая Марта запросто могла быть сотрудницей этого замечательного научного заведения. Впрочем, одним Институтом круг любопытных не ограничивался. Нет-нет… Только на Севере могло быть несколько заинтересованных в Валере сторон, заинтересованных в его исследованиях, результаты которых тот ещё и приворовывал у пришлых. Военные, например. У них ведь было своё исследовательское ведомство. А очаровательная Люсичка… Эта хитрая и опасная баба ведь тоже на кого-то работала в этой сфере. На кого? Горохов даже и представить не мог, кто её заказчики. Вариантов было множество. А если ещё окажется правдой то, что Валерик увел из компьютера Института кучу важных научных сведений, то круг интересантов ещё больше увеличится. Все эти мысли роились в его голове, когда он ещё разговаривал с семейством Рябых. А вот выходя из их дома, он подумывал уже о следующем шаге: «Найти Марту? Сделать это будет очень непросто. Во всяком случае, разговор с отцом Марком откладывать нет оснований. Сегодня же после шести съезжу на Толыч, пообщаюсь с «чистым человеком». А пока можно и пообедать. Но лучше это сделать с Натальей, иначе опять будет говорить, что я убегаю от неё».
В общем, как говорил комиссар Поживанов, версия была «живой». Живой и полнокровной.
Андрей Николаевич, выйдя из дома семьи Рябых, машинально оглядел улицу. Это было для него дело обычное, как говорят биологи, закреплённый рефлекс. Взгляд вправо, взгляд влево: что появилось, что исчезло, быстрый анализ обстановки. Он так вёл себя даже на своей улице, обострённое внимание было его второй натурой, его естеством. Может, поэтому он сразу приметил квадроцикл, которого во время его приезда на эту улицу не было. Казалось бы, ну мало ли на улицах транспорта – не было, а теперь приехал кто-то с работы; пусть и район этот небогатый, край города, и река недалеко, но транспорт и тут был вещью вполне себе естественной. Но ему сразу бросилось в глаза то, как был припаркован этот квадроцикл. Так обычно не паркуются. Задним мостом квадроцикл уходил в проулок, то есть прятался за угол дома, передний же его бампер немного из-за угла торчал – вроде он и не бросался в глаза, но если кто-то находился в кабине транспортного средства, ему хорошо было видно всю улицу и, конечно же, то, как уполномоченный появился на ней.
