На лице хозяйки разочарование и вопрос, и он, видя это, продолжает: – Я бы хотел помыться, постираться, сколько это будет стоить? Кажется, два литра копейка?
Ну конечно, нет, это инженер опять читает на её лице:
– Ой, вы знаете, – с сомнением говорит женщина, и поджимает губы, – это у нас для постояльцев такие цены.
Цена и так была адская, но ему нужно задать пару вопросов девочке, и поэтому он предлагает хозяйке:
– Три литра – две копейки. – И, не дожидаясь её согласия, заканчивает торг: – Давайте тридцать литров и кусок мыла.
– Ну хорошо, – как бы нехотя соглашается она, но Горохов насквозь видит эту прожжённую торговку.
Он начинает подниматься по лестнице, и как бы вспоминает:
– Да, кстати, пришлите мне Нинку, на пару минут.
– Может, вам бота? – на всякий случай спрашивает хозяйка. – Ботов днём мы выдаём за треть цены.
Он поворачивается к ней, смотрит на неё неодобрительно и произносит:
– Мне не нужен бот, пришлите мне Нинку, на пару минут.
И, не слушая её ответа, снова идёт вверх по лестнице.
Глава 16
Бот-прислуга приволок ему в моечную комнату небольшую бочку теплой воды. На вид литров тридцать, но, зная жадность хозяйки, он подумал о том, что и тут она, скорее всего, сэкономила. Горохов был почти спокоен, он, конечно, предполагал, что если им интересуется какой-нибудь «доброжелатель» из тех, что перерезают топливопроводы или лепят передатчики на мотоциклы, хозяйка уже послала такому весточку о том, что он снова в заведении. Поэтому ему просто нужно быть начеку. Как и всегда. Он не торопясь разделся, осматривая и бросая вещи на старый вихляющийся стул. Потом разулся, остался в одном галифе, сел прямо на свои вещи, обрез положил себе на колени, закурил. Выкурил половину сигареты, прежде чем в дверь поскреблись.
– Кто? – спросил он, беря револьвер и становясь рядом с дверью.
– Это я, – донёсся из-за двери девчачий голос.
– Кто я? – ещё раз спросил он, хотя голос узнал.
– Я, Нина.
Он отодвинул засов, но открыл дверь ей не сразу, сначала приоткрыл, просмотрел в коридор за спиной девочки, убедившись, что никого там никого нет, впустил её.
Она смотрела на него молча и ждала: ну, чего? Горохов сразу достал из кармана маленькую монету в двадцать копеек. Да, деньги немалые, он ей уже много денег дал, но тут жадничать было нельзя. Ему нужны были её глаза и её молчание.
– Спасибо, – произнесла девочка, быстро хватая серебряную монетку своей натруженной рукой.
– Это тебе спасибо, хорошо, что ты мне сказала про человека Коняхина, который ходил в гараж. Кстати, а что было после того, как я уехал?
– Так Коняха и его дружки сразу за вами подорвались.
– За мной, значит, сразу уехали?
– Ага, – произнесла девочка, продолжая глядеть на него, – сразу, как вы выехали, так они следом.
– Угу, угу, – задумчиво кивал он, размышляя: «Это Коняхин, что ли, поставил мне «жучка»? Ну а как иначе он собирался выследить меня в степи ночью? По следу? Или коптером?». И, опять ничего не надумав, он спросил у Нины. – А кто-нибудь ещё про меня спрашивал?
– Конечно, – сразу ответила она, – много кто.
– Много кто? – инженер удивился. – Тарасов? А ещё кто?
– Да, Тарасов приходил, – сразу начала говорить девочка, – спрашивал меня про вас, ещё спрашивал, не убирали ли комнату за вами. Я ему сказала, что не убирали, он взял ключ и пошёл смотреть. Искал что-то. Матрас поднимал, углы осматривал, мусорку.
– Так, ну это понятно, это понятно, – задумчиво произнёс Горохов, – а ещё кто мной интересовался?
