Поживанов Сергей Сергеевич тоже был комиссаром Трибунала и руководил Отделом Дознания, его кабинет был через пару дверей от кабинета Бушмелёва. И отношения с Поживановым у уполномоченного были доверительные, хорошие. Поэтому Горохов сразу согласился:
– Зайду.
– Ладно, тогда отдыхай, на совещание тебя приглашать не буду, если у кого-то появятся вопросы, потом вызовем, заскочишь – ответишь.
– Отлично, – кивнул уполномоченный.
– Давай, – не вставая, начальник Отдела Исполнения Наказаний через стол протягивает руку Горохову.
Тот молча жмёт тяжёлую и крепкую руку и выходит из кабинета.
«Не поздравил. Ну, этого и стоило ожидать. Исполнений не было. Трупов не было. Одни приговорённый, со слов дружка-бандита, съеден, второй вообще живой оставался. Так что это вполне естественно. Короче, всё будет ясно после совещания комиссаров», – так думал уполномоченный, выходя в прохладный коридор. Но у него не было сомнений в том, что этот приговор ему зачтут как приведённый в исполнение. Он был на хорошем счету, и его слово никто и никогда не поставил бы под сомнение. Ну а выговаривать ему за им принятые решения бессмысленно… Так как уполномоченный является лицом процессуально свободным, он, и только он на месте решает, приводить приговор в исполнение или есть смысл с этим повременить, поменять на важную информацию, например.
В общем, Горохов не волновался, он был расслаблен, он был у себя дома, поэтому спокойно достал сигареты, закурил и, пройдя по пустому коридору до нужной двери, без стука открыл её и оказался в приёмной, где за столом сидел молодой парень, имени которого Горохов не знал. А вот парень уполномоченного знал: сразу встал, поздоровался и спросил:
– Господин старший уполномоченный, вы к Сергею Сергеевичу?
– Да.
– По личному?
– Нет, по важному делу.
– У него посетители, но я сейчас спрошу.
Молодой человек приоткрыл дверь и, не заходя в кабинет, а только засунув туда голову, сказал:
– Сергей Сергеевич… К вам старший уполномоченный Горохов.
– А ну, зови его сюда, – сразу ответили ему. И в кабинете задвигали стульями, и навстречу уполномоченному вышли три оперативника. Горохов их всех знал, они улыбались друг другу, жали руки, перебрасывались ничего не значащими фразами, а на пороге уже стоял щеголеватый, в лёгком, почти белом костюме невысокий человек с большими залысинами. Он улыбался уполномоченному, обнимая его за плечи.
– Заходи, Андрей, давай, заходи.
– Я с сигаретой, – Горохов показал некурящему комиссару дымящуюся сигарету.
– Тебе можно, заходи.
Они поздоровались за руку, и уполномоченный вошёл в кабинет. Горохов ещё не успел усесться в удобное кресло, как Поживанов уже поставил перед ним тяжёлую пепельницу и спросил, улыбаясь:
– По пятьдесят за возвращение? – он достал из стола бутылку с чем-то чайного цвета. Бутылка была дорогой.
– Не-не-не…, – Горохов сразу закачал головой и рукой помахал: не буду. – Ты что? Утро, восьми ещё нет.
– Рыцари пустошей по утрам не пьют? – улыбался начальник,
– Пьют, но я ж к тебе по делу. Да я с дороги, дома ещё не был.
– Да, я понял. Тогда кофе.
– Кофе давай, а то там, на юге, только чай из пустынной флоры, – как только Поживанов попросил секретаря сделать кофе и тот ушёл, Горохов сразу перешёл к делу. – Я в рапорте всё укажу подробно, а пока Бушмелёв меня просил забежать и рассказать тебе вкратце, что я выяснил.
– Давай, что там у тебя? – Сергей Сергеевич поудобнее уселся в кресле. Локти положил на стол, так ближе к собеседнику.
