– Когда я вырасту, я буду их убивать, – решил маленький француз.
– Конечно, Жак, – улыбнулась мать.
– Тогда купи мне винтовку. Увижу зверя – и банг-банг!
– Такой маленький, а такой отважный, – фальшиво восхитился какой-то темнокожий ловелас, обращаясь не столько к мальчику, сколько к его матери. – Если хотите, я могу отвезти тебя в саванну, где водятся львы и леопарды.
– Настоящие леопарды? – заверещал мальчик.
– Жак! – прикрикнула мать.
– Настоящие, – подтвердил ловелас с таким видом, словно всю сознательную жизнь проохотился на диких зверей, а не на иностранных туристок с детьми и без. – А еще, – подмигнул он, – в саванне водятся буйволы и фламинго. Из нашей страны запрещен вывоз чучел животных, но я мог бы посодействовать. Хочешь повесить над своей кроваткой голову буйвола, малыш?
– Хочу, – последовал немедленный ответ.
– Месье шутит, – одернула мать сына.
– А у кровати твоей мамы, – продолжал изобретательный месье, – можно расстелить большую шкуру леопарда.
«Ага, – мысленно согласился Нолин. – А еще лучше – шкуру белого медведя. Неубитого».
– Она, наверное, стоит безумно дорого, – прикинула мать Жака.
– Для вас – фантастические скидки, мадемуазель, – проворковал темнокожий профессионал.
– Львиная шкура лучше, – прыгал мальчик, норовя повиснуть на материнской руке. – С хвостом и с гривой! Г-г-р-р! – Его рычание было типично французским, картавым. – Когда мы поедем на сафари, мама?
Она уже достала из сумки мобильник, готовясь записать номер телефона специалиста по шкурам и их мягкому расстиланию перед легкомысленными дамочками. Нолину стало жаль маленького Жака. Сыновьям красивых мам действительно не мешало бы обзаводиться оружием в раннем возрасте. А красивым мамам следовало бы помнить, что головы им служат не только для ношения стильных причесок и экзотических шляп.
А еще Нолин подумал, что он прибыл в Африку без оружия и поэтому должен быть вдвойне осторожен. Не имелось у него и обратного билета, поскольку дата отлета была неизвестна. Вот справится с заданием, тогда и вернется в Россию. Если, конечно, ему не помешают..
Иногда такое случается.
Автобус беспрепятственно преодолел двухсотметровую дистанцию, выгрузил пассажиров возле входа в здание аэровокзала и предоставил их в распоряжение старательно улыбающихся стюардесс. Одна была темнокожая, а другая светленькая. Обе вихляли бедрами, словно находились на подиуме. Их белоснежные зубы сверкали, как фарфоровые, а груди стояли торчком, выдавая наличие силиконовых накладок. Хором пропев «добро пожаловать», стюардессы пригласили гостей внутрь.
Двойные стеклянные двери отсекли прибывших от самолетного гула, и на мгновение Нолину почудилось, что он попал в вакуум. Наваждение рассеялось, как только зазвучало объявление о начавшейся посадке на рейс Дакар—Рим. Последовал мелодичный удар гонга, и тот же безличный женский голос предложил отправиться куда-то еще. «Там чай растет, но мне туда не надо», – пропел Высоцкий в гудящей голове Нолина.
Он зевнул, еще не окончательно избавившись от ощущения, будто уши набиты ватой. Слух наконец обострился, а вот тревога не проходила. Она засела где-то глубоко внутри невидимой занозой, тупой и корявой. Сколько Нолин ни убеждал себя, что дурное настроение вызвано усталостью, он не верил своим аргументам. Опыт подсказывал, что плохие предчувствия всегда оправдываются. В отличие от вспышек беспричинного оптимизма.
