– Времени у меня мало, – сказал я. – Маркус близко.
– Ты можешь все решить в одно касание, – заверил он. – Я же тебя знаю. Ты шустрый, как молодой таракан, хоть уже и король. Живи ярко.
Я инстинктивно закрыл глаза от ослепляющей вспышки, хотя уже знал, что этот дивный свет первого дня творения ничуть не слепит, а в следующее мгновение кабинет уже пуст и сер, а я в центре этой унылой серости.
– Шустрый, – пробормотал я. – Когда под тобой раскаленная сковорода, любой забегает…
В Мордант проще всего попасть, как уже был там недавно, с помощью браслета Иедумэля, я снова оделся, опоясался мечом и, стоя посреди кабинета, начал осторожно сдвигать верхнюю часть браслета, не столько слыша, сколько чувствуя легкие щелчки, когда останавливается на делениях нижней половинки.
Моментально возникло чисто и ясно лицо Яэль, младшей сестрички Гелионтэль, которая вся иззавидовалась по поводу ее беременности, непривычно резкое и объемное. Раньше было в гадостном тумане, бесцветное, сейчас же стереоскопичное, цветное, могу любоваться ее нежнейшим румянцем, пересчитать эльфийски длинные и красиво загнутые ресницы, обрамляющие крупные чистые глаза, такие беззащитно наивные и доверчивые, что да, эльфы обязательно должны быть под защитой людей, иначе люди их же и уничтожат, несмотря на некую тысячелетнюю эльфийскую мудрость…
Браслет под моими грубыми пальцами сдвинулся еще на деление, почти моментально возникло, чуть подрагивающее, лицо Гелионтэль, затем ее сестер, Мюэль и Оэль, а еще щелчок на грани слышимости вызвал трагически прекрасный образ Ричэль… Жаль, не могу увидеть Клемента, да и Ричэль не целиком, только лицо и узенькие плечики…
Щелчок, я вздрогнул, возникло во всей ослепляющей красоте и величии лицо Синтифаэль, божественно прекрасна и величественна, королева есть королева. Правда, в глазах грусть, но это только я могу заметить с некоторым стыдом и чувством вины.
Следующее деление показало Изаэль, эта счастлива, губы шевелятся, что-то говорят, но радостный и любящий взгляд направлен вниз, словно рассматривает ползающего у ее ног карапуза.
Я отыскал Лалаэль, больше всего тревожусь за нее, если то можно назвать тревогой, почти не вспоминаю за делами, но в то же время остальные все как-то устроены, даже счастливы, а вот Лалаэль, что так недолго побыла королевой Ламбертинии…
Некоторое время любовался ее нежным лицом, даже непонятно, то ли кольцо Гонца заработало в полную силу, то ли, на что мне хочется надеяться больше, во мне прибыло сил. Не хочу и думать с какой стороны. Может быть, от черной короны, временами чувствую в себе это бездонное море хаоса, я же Властелин ужасающе могучего мира, который сам и уничтожил, но эта мощь сейчас во мне, как у единственного уцелевшего и вобравшего в себя эту дикую мощь.
Я долго любовался ею, уже почти задержал дыхание, чтобы проломиться через тот адский жар в теле, ломоту в костях и грохот в черепе, но пальцы словно сами сдвинули кольцо браслета, и вслед за щелчком в воздухе проступило еще лицо, нерезко, в сером цвете, смутно знакомое, но все же не припоминаю…
Плоское изображение подрагивает, грозя исчезнуть, я задержал дыхание, уже почти узнавая. И хотя это не то, что мне сейчас нужно, с другой стороны, надо хвататься за любую возможность, за любых союзников или тех, кто хотя бы на время может стать ими…
Я сжал половинки браслета, задержал дыхание.
