О, как притягательна линия горизонта
На стыке прозрачного неба и энигматичного понта!
Отделяя глубину от вертикали,
Она обнимает, чтобы мы соединяли.
В небо бескрайнее! В небо бездонное!
Птицей ворваться к свету исконному.
В море соленое! В море благодатное!
Погрузиться в очевидное и невероятное.
В плоском мире слоны да черепахи.
В нем нет полёта, только взмахи,
Хрупкость льдины, тающей в Гольфстриме,
Усталость от жизни человека в гриме.
Ученик, озорник, зумер
Подошел и сказал без затей:
"Здравствуйте, у меня папа умер,
Завтра девять дней".
Я знал отца, крепкий мужик,
Возраста со мной одного.
Как же, парень, ты будешь жить?
Родные мои, а вас на кого?
Обнял без слов, прижал к плечу,
Он уткнулся, гора с плеч.
Я думал, что детей учу,
А теперь не знаю как их наречь.
Волк-подлунник ах, как хорош,
Кровь стынет, берешься за нож.
Страшнее когда стая волков,
Вздыблена шерсть, слюни с клыков.
Волк матерый в капкане железном,
Сломаны зубы, жаль бесполезно.
Он самый страшный, взглядом горящий,
Духом не сломлен, волк настоящий.
Если же волк внутри человека,
Тот уже зверь, бездушный калека.
Скользнуло солнце в пляшущее море,
Обнажив тоску могучего утеса.
Судьбою он прикован на просторе
Ясным днем и в ночи черноволосой.
Волк голодный выйдет и завоет,
То глас безмолвных одиноких скал.
Вуалью серой луну и звезды скроет.
Чтоб утес гранитный во всей красе восстал.
Как рыба плавать, летать как птица,
Как зверь лесной бегать по земле.
Лишь сон один ему веками снится,
А им покой и вечность на его челе.
Жизнь обманчивее лета,
От него не ждешь века,
Максимум – солнечного света,
Одно прищуренное веко,
Драйв заморского кабриолета,
На завтрак хлеба, меда, млека.
Лето, как кофе и/или сигарета —
Пять минут для человека.
А жизнь – долгие поиски ответа,
А жизнь, как правило, калека,
Ни то ни сё, ни то ни это,
Еще долги, кредиты, ипотека…
Жизнь с каждым днем короче,
Наше время тикает до ночи.
Вот бы сделать все что хочешь?
Сгонять на сутки-двое в Сочи,
Разгуляться всласть да в клочья.
Но нет на то по жизни мочи.
Лишь лето может повториться,
