И даже в чем-то сбыться.
Когда оно, желанное, возвращается,
Настоящее чудо случается.
Жизнь прекрасна вопреки и в лете,
Мгновеньем каждым, тем и этим.
С макушкой лес укрывается туманом,
Ему б еще полчасика вздремнуть,
Покуда ветер нагрянувший незванно,
Не явит в чащу зримый путь.
Но солнце раньше свет прольет,
Стряхнет с листвы остатки сна.
Бриз впопыхах лес до мурашек проберет,
В траву уляжется и запоет весна.
Зима-старуха уж еле дышит,
Когтями цепляется за крыши.
Еще поноет на последок,
И даже наломает веток.
В сугроб-капкан прохожий попадет,
Неловкий плюхнется на лёд.
Как зубы снег местами почернеет,
Весна нагрянет, забеспределит,
Подкинет красок, запахов и звуков,
Зима, впусти детей и внуков!
Три троицы их у тебя,
Они по свету раструбят.
О Дедушке своем Морозе,
Маэстро вьюги, виртуозе,
Скульптур лесных творца,
Узоров краше, чем у дворца.
И про тебя, то грозную, то мягкую,
Светло-седую, во всем двоякую.
И от того ты всех любимей,
Всех сильней, непостижимей.
Мысль рождается в звуке,
А бывает и в тишине,
Может мелькнуть в разлуке,
И еще много где.
Рифма сбивает с мысли,
Хотя смысл важнее, но,
Рецепт гармонии исчислен,
Рифмы и смыслы – одно.
Возвращаясь к мысли живой,
Поток сохраняя покоем,
Внешне не дружишь с головой,
А внутри идеально настроен.
В том потоке ты – бог,
Творец от Творца сотворивший,
Не страшен единорог,
И змей до того искусивший.
Опустошает минута ухода,
Когда улетучились мысли,
За ними сапоги-скороходы,
Постояли в углу и раскисли.
Грехов моих пчелиный рой,
Куда бежать? И как ещё живой?
Я не скажу «убийца», нет,
Но соучастник, пистолет.
Как дальше жить имею право?
Опасен для людей, отрава.
Не сам: болезни, люди, случай,
А в целом Бог, главное не мучась.
Но прежде чем прервется нить,
Что нельзя исправить – кровью искупить.
Еду за рулём и в тишине,
За окошком вечер,
Полоска моря в стороне,
В кой-то веки я беспечен…
Стою на остановке, курю,
Автобус улиткой ползёт вдалеке,
Моя жизнь, как я посмотрю,
Росинка на лепестке.
В ней отражается солнца блик,
Перистые облака и лапа ели,
Вот, птицы силуэт возник,
Мелькнул и пропал без цели…
Я копия с очередной миллионной копии Адама,
Земля круглее, чем Бородинская панорама.
Круглей, но не идеально круглая,
