– Ещё раз назовёшь меня «Ба», птенчик желторотый, я тебя отправлю в горы собирать лунные ягоды. И, если они тебя покусают, я тебя лечить не буду и Олли не позволю.
– Хорошо, хорошо, смотрительница, не буду. – Ямочки на щеках мальчика стали ещё заметней, глаза сузились в весёлые щёлочки.
– Быстро обнял мать, пока разрешаю, дальше-то точно табу! Мне её энергия нужна чистая и ровная. А с вами, мужиками, разве успокоишься?
– А может, мы тоже обнимемся? – скорчил дурашливую рожицу Нолан.
– Ну уж нет, – протяжно выдохнула женщина… И сгребла мужчину в охапку, едва не перетянув его на свою сторону заборчика. – Передай от меня привет старому ворчуну. Скажи, что я соскучилась.
– Обязательно. – Нолан ненадолго прикрыл глаза, уткнувшись лбом в плечо своей матери.
В этот момент Олли выпорхнула на дорогу, обняла Рихарда, чмокнула в нос, потёрлась щекой об опалённые брови и шепнула:
– Я ни капельки не жалею, что моё посвящение в Феникса прошло не через ритуал с вырезанием перьев, а через рождение такого прекрасного тебя. Люблю тебя, малыш, очень-очень сильно! И поздравляю!
Рихард смутился, неловко похлопал мать по спине и отошёл. Отец встал рядом с ним. Смотрительница поднесла ладонь к глазам, замерла, но тут же крикнула:
– Хлоя, дорогуша, мне нужны твои оплетающие чары для одного непослушного мальчишки. Спустись и помоги мне. Сию секунду!
То самое, ранее захлопнувшееся уж явно не по воле ветра окно чуть приоткрылось и снова закрылось. Мать Гарга явно не торопилась выходить.
Рихард и отец спускались по широкой дороге, вымощенной деревянной брусчаткой. Солнце, уже идущее к закату, отражалось от мозаики и витражей Дома, бросая вслед яркие искры. Поворот к деревне, почти не заметный среди кустов и деревьев, остался справа, и почти сразу ухоженная дорога к Дому Матерей сменилась тёсаными камнями, а по бокам возвысились тёмные сосны. Отсюда уже был виден раскинувшийся в долине город с его шпилями и башнями, проспектами и садами, учёными кварталами и рынками. Рихард уже бывал там. Но сколько ещё городов есть на свете, которые мальчик так хотел посетить.
За 59 лет до основных событий
По достижению двенадцати лет люди из нашего племени или клана, как сейчас принято говорить, впускают в своё тело силу бога, который присматривает за нами. И имя ему – Феникс.
Он даёт нам возможность управлять огнём, залечивать раны и не мёрзнуть даже в самый лютый мороз. Иногда бог говорит с нами, своими детьми: даёт советы, предостерегает. От него узнаём и то, что не должны делать: убивать своих детей и родителей, словом или делом подставлять других, сжигать пламенем Феникса жилища людей.
Со мной Феникс говорил дважды: когда приветствовал и когда прощался. И сейчас поведаю вам историю, что случилась со мной в молодости.
* * *
Быть лучшим, значит нести большую ответственность. Быть первым, значит учить на своих ошибках других. Быть старательным и хоть немного талантливым, значит работать не покладая рук.
Я учился в медицинском университете и был лучшим на курсе. Я мог с помощью силы Феникса лечить людей. И потому преподаватели часто говорили, что у меня золотые руки. А я всего лишь вливал по капле своей силы в каждый разрыв тканей пациентов. А их, страдающих, израненных, начали приводить ко мне уже на втором курсе.
Едва кончились десять лет моего обучения, как город, по давней традиции, снарядил отряд врачей для полевой практики на юг. Это было почётно, к тому же обещали хорошо заплатить. Омрачали предвкушение лишь слухи, дурные вести о волнениях людей и неведомой хвори. Но нас заверили, что мы не столкнёмся с этой бедой, ведь путь был намечен восточнее, в сторону великой реки Разлучинки, где множеству земледельцев в это время года требовалась лекарская помощь.
