Для себя Ромул выстроил царские чертоги, размерами и роскошью превосходившие дворец Амулия в Альбе, а хижину, где он вырос, было приказано сохранить в прежнем виде как памятник основателю города. То же самое относилось и к развесистой смоковнице, под которой его выкормили. Он повелел, чтобы на этом месте всегда находилось священное дерево, называемое «руминалий», или «древо сосцов».
Чтобы наградить храбрейших воинов и наиболее преданных сторонников, он основал привилегированный совет, названный сенатом. Ста его членам присваивались особые полномочия вкупе с особыми обязанностями. Потиций оказался в числе первых сенаторов, как, впрочем, и Пинарий.
Ромул внес изменения в календарь, добавив праздников. Палий праздновался каждую весну с незапамятных времен, но поскольку по времени этот праздник был близок к дате «вскрытия земли», ознаменовавшей начало строительства укреплений, то есть основание Рима, их стали отмечать как день рождения города. Только пожилые люди, которым, как Потицию, было уже за пятьдесят, помнили время, когда этот праздник существовал сам по себе, без какой-либо связи с городом и царем.
Бег волков тоже стал ежегодным мероприятием, которое весьма забавляло Потиция. Как мог его покойный отец, вот уж точно ничего не смыслящий старик, выступать против этой игры, вошедшей в обычай и закрепившейся в традиции. Каждую зиму, в годовщину того памятного события, когда Ромул, Рем и Потиций бегали обнаженными вокруг Семи холмов, римляне теперь отмечали луперкалии, праздник в честь бога Луперка. В жертву приносили козла. Молодые сыновья сенаторов куролесили, бегали, как когда-то они, обнаженными, но только теперь хлестали встречных женщин ремнями, нарезанными не из волчьей шкуры, а из шкуры жертвенного козла. И молодые женщины охотно подставлялись под эти удары, ибо считалось, что они способствуют плодовитости. И то сказать – как правило, через девять месяцев после луперкалий рождалось особенно много младенцев. Обряд, который возник как шутливое подражание хищникам, преобразился во вполне серьезный праздник в честь домашнего скота, каковой и подобал цивилизованному народу, живущему в самом настоящем укрепленном городе под управлением самого настоящего царя.
Другие традиции остались нетронутыми и неизменными на протяжении всего долгого правления Ромула. Обряд в честь Геркулеса совершался у Ара Максима из года в год, в том же неизменном виде, как это было из поколения в поколение. Пинарии по-прежнему делали вид, будто опоздали на пир, а Потиции заявляли о своем праве поедать потроха, предложенные богу.
* * *
В сорок пятый раз в своей жизни – и в последний, хотя он не знал об этом, – Потиций принимал участие в празднике Геркулеса. Его старший внук в первый раз участвовал в ритуале – махал священной метелкой из бычьего хвоста, отгоняя мух от Ара Максима. Мальчик справился неплохо. Потиций гордился им и весь день пребывал в хорошем настроении, несмотря на жару и неприятную ежегодную необходимость общаться со своим коллегой-жрецом и родичем Пинарием.
По окончании праздника Потиций вернулся домой и прилег вздремнуть. Валерия, на которой он много лет был женат, лежала рядом, закрыв глаза. Она от души наелась на праздничном пиру, и ее тоже клонило ко сну.
Потиций смотрел на жену и ощущал могучий прилив любви и нежности. Ее волосы были такими же седыми, а лицо таким же морщинистым, как у него, но ему по-прежнему было приятно на нее смотреть. Она была надежной подругой – верной женой, мудрой и терпеливой матерью. Пусть ничего особенного он не достиг, но жизнь подарила ему Валерию, или, тут уж надо признать правду, Ромул подарил ему Валерию.
