– Не знаю, – Игорь растерянно развел руками. – Нам давали гарантию, что если кто-то откроет дверь или окно, то сигнализация непременно сработает.
– А ведь не сработала.
– Не сработала… Может быть, в ней что-то сломалось. Знаете ли, когда дают гарантию, это еще не значит, что ничего не сломается. У нас гарантия обеспечивает только бесплатный ремонт, да и то не всегда.
– Согласна. Сигнализацию мы проверим. Ночью кто-нибудь в галерею приходил? Из своих или чужой?
– Охранник говорит, что никого не было.
– И это проверим. Какие-нибудь следы взлома?
– Откровенно говоря, я особенно не смотрел, не до этого было.
– Понятно, – значит, первым делом проверю окна и двери. – Еще что-нибудь пропало из галереи?
– Э-э… Кажется, нет. Честно говоря, когда я понял, что исчезла «Талия», то об остальных экспонатах как-то даже не подумал… Понимаете, «Талия» все-таки самое ценное. Но вроде все остальные работы были на своих местах.
– Что же, пока ясно только то, что ничего не ясно. – Я встала. – Значит, у нас в запасе неделя?
– Неделя. – Игорь опять жалобно посмотрел на меня. – Но хотелось бы получить «Талию» раньше. Понимаете, Татьяна, пойдут слухи… огласка… все это для меня равносильно катастрофе.
– Понятно. Начинаем работу. Поехали.
– Куда? – Очевидно, Игорь считал, что я его статуэтку буду искать у себя в комнате.
– На место преступления, куда же еще. Кстати, Игорь, не переживайте так по поводу моих вопросов о Пете и Елене Александровне. Моя работа – отыскать вора и статуэтку. По элементарным правилам сыска и всем существующим инструкциям я должна подозревать абсолютно всех, от кошки, которую прикармливает уборщица, до вас и вашей дорогой супруги включительно.
– И меня? Но как же… – Игорь так растерялся, что даже не стал обижаться. Вера наблюдала за ним с мрачным удовлетворением.
– Я тоже под подозрением, – усмехнулась она, – так что ты в большой и хорошей компании.
– Поехали, поехали, – поторопила я их. – Подозревать можно всех, но для доказательства вины нужны улики. Желательно застать преступника с украденной статуэткой в руках и собственноручно написанным признанием в содеянном, заверенным двумя свидетелями. Жаль только, что шансов на это маловато.
Игорь с Верой переглянулись и поспешили за мной.
…Аккуратная пластиковая табличка на дверях скромно, но с чувством собственного достоинства информировала: «Извините, галерея закрыта по техническим причинам». Нас это, разумеется, не остановило. Нам нужна была именно закрытая галерея.
– Я велел никого не пускать, – Игорь посмотрел в сторону выставочных залов и повернул налево. – А Елена Александровна с Петечкой и ночной охранник должны ждать нас в кабинете. – Он слабо улыбнулся мне. – Я же понимаю, что вы захотите со всеми поговорить. Вот я их и предупредил.
Троица в кабинете, сидя на длинном малиновом диване, безрадостно пила чай. Уже знакомый мне Петечка, в знакомом сером джемпере, увидев нас в дверях, резко вскочил, чуть не опрокинув на себя чашку, кинулся было к Игорю, всплеснул руками, отшатнулся от него и, наконец, застыл у окна в нелепой позе. Всю эту пантомиму он сопровождал невнятным кудахтаньем. Правда, кроме меня, никто на него особого внимания не обратил. Разве что охранник. Это был немолодой, уверенный в себе мужчина, камуфляжная форма придавала ему весьма мужественный вид. Наверно, он был полковником в отставке. Сейчас в охране, кажется, ниже майора не работают. Вот этот самый полковник наградил вскочившего Петечку очень неодобрительным взглядом. На наше же появление он отреагировал весьма спокойно: поздоровался и продолжал пить чай. А вот Елена Александровна, милая женщина, похоже, прикладывающая массу усилий, чтобы не выглядеть моложе своих пятидесяти лет, – густые, с заметной сединой волосы гладко зачесаны назад и собраны в аккуратный пучочек, на лице ни следа косметики, только губы чуть тронуты бледной помадой, классического покроя серый костюм с белой простой блузочкой, – она нервничала.
