Рисунок на старых обоях. Повесть - страница 3

Слушай, Женька, слушай, дружище. Да и сам не молчи. Лихо у тебя получается чепуху молоть. Авось до чего и договоримся. Главное, много не пей, а то, не приведи господь, брякнешь гадость какую-нибудь, – на месте уложу! Впрочем, от тебя многого не добьёшься, околесицу несешь. А то, глядишь, она к месту и придет – околесица твоя. Наша околесица…

Началось это ещё в то время, когда Дмитрий Свистунов работал в районной газете и побочно подрабатывал руководителем семинара дискжокеев: заставлял будущих дискотечных казанов зубрить скороговорки, речевой аппарат разрабатывать. «На горе гуси гогочут, под горой огонь горит».

Кто тебя, Женьку, устроил на работу, когда тебя выперли со второго курса Тимирязевки? Я тебя устроил. Впрочем, по многочисленным просьбам Катюши. И ведь не куда-нибудь, а в методологический центр по организации досуга молодёжи – от горкома комсомола. Ты тогда быстро освоил новое поприще и быстро к нему охладел. Но бармен из тебя неплохой получился.

– А что, Женька, отчего у тебя летом сок пятнадцать копеек стоит, а зимой – двадцать пять?

– Это сезонный сок, – пояснял Женька, роняя кружок колбасы на пол, – зимой он дороже… Опять посудомойка не пришла, – жаловался он, поднимая колбасу, некоторое время размышлял, потом пристраивал её вновь на ломоть хлеба, подсовывая под другой колбасный кружок.

Он любил первое время жаловаться Дмитрию, коротающему время до прихода дискотечников. Особенно приятеля раздражали совещания.

– Кофе будут пить без коньяка. Опять выручки – три рубля. Коктейль делать бесполезно, все равно с улицы народ не пустят. Помещение, видите ли, для серьёзных мероприятий. А бутерброды портятся! Даже крысы избаловались – шоколадки едят, В соках осадки. Мне всегда не везет. Слушай, – наивничал Женька. – Может, святое письмо размножить? – он доставал из бумажника замусоленную бумажку и читал: «Слава Богу. Двенадцать лет мальчик болел. На берегу встретил Бога. Бог дал ему письмо и сказал: перепиши его 22 раза и разнеси в. разные стороны. Мальчик сделал это и выздоровел. Одна семья получила письмо, переписала и получила большое счастье…»

Заканчивалось это послание странной фразой «Обратите внимание на свою заботу».

– Три недели – срок, если не размножу – пиши пропало, – и Женька хохотал. – Счастье по почте, представляешь?

Потом он начинал философствовать. Он был уверен, что природа намеренно сделала человека. несовершенным, разделив на два пола, чтобы половинки терзались в мучительных поисках друг друга, понимая всю бессмысленность подобной затеи. Истинное счастье никому не даруется и никем не завоёвывается. Один убогий шанс из сотен тысяч – трудно уповать на него всю жизнь. Почти уникален великий Сальвадор Дали со своей Галой – женой, любовницей, натурщицей. А вокруг – сумрачный океан одиночества, мучительного ожидания, молчаливого отчаянья, скрытого маской беспечности и удачи. Счастье где-то в самом человеке, в каждом из нас, хоть мы и поступаем сплошь и рядом не по-человечески.

Уже тогда Дмитрий подозревал его, потому что именно Женька мог поступать не по-человечески ежедневно. Уже тогда в небольшом уютном баре, за стойкой которого разбавлял коньяк водой Архипов, появилась у Дмитрия тревога; грядут перемены.

Умело раскрашенные по-мозаичному окна, стены с тёмными и светлыми полосами, похожими на тени, низкий зеркальный потолок, занавесь при входе, низкие столы и мягкие кресла, серый палас – всё создавало уют, было предрасположено к отдыху, спокойной беседе за чашкой кофе. Но Дмитрий ни разу не привёл сюда жену.