Я уверена, что есть аналитики, которые с удовольствием взялись бы изучать меня. Конечно, они будут разочарованы, поскольку я отказалась бы говорить с ними. Никого нельзя впускать в душу. Так я и выживаю. Я – два разных человека. Тщательно оберегаемая, уязвимая душа в стенах крепости – и несокрушимая, пустая душа снаружи. Пока у меня все идет по плану, я так и живу; но стоит мне сойти с рельсов, как это будет уже совсем другая история.
Нелегко быть сразу двумя разными людьми. Это давит на вас с небывалой силой. Чтобы понять, нужно почувствовать это на собственной шкуре. Поэтому иногда, когда границы размываются, я разваливаюсь на части. Когда мне холодно и тяжело, я должна полностью контролировать себя – даже в самых худших ситуациях. Стоит утратить даже малую толику контроля, как я фактически потеряю все. Рассыплюсь и не смогу собрать себя снова. Алкоголь и наркотики – я прибегаю к ним, чтобы забыться. Как только выхожу из очередного запоя или перестаю ширяться, я тут же с головой ныряю в следующий загул. Главное, чтобы я не успевала начать трезво мыслить, потому что во время этих затяжных падений я вижу себя такой, какой видят меня окружающие. Тогда приходит чувство вины, стыд и отвращение к самой себе. В такие моменты я с такой силой ненавижу себя, что боюсь рассматривать варианты. Поэтому не стану обращать внимания на вкус блевотины во рту и снова потянусь за бутылкой водки. И буду продолжать в таком духе, пока не проснусь и не пойму, что фаза прошла и что я снова тверда, как камень.
Эти аналитики, скорее всего, скажут, что моя ситуация отчасти является следствием ряда обстоятельств. И отчасти они будут правы. Но настоящая правда такова: моя ситуация – продукт личного выбора. Я сама выбрала эту жизнь. Я могла бы иметь любую жизнь, какую только хотела; мне хватило бы ума. Пусть это прозвучит нескромно, но я не припомню, когда в последний раз имела дело с кем-то равным себе по интеллекту. Увы, чтобы избежать ненужных неприятностей, бо́льшую часть времени я притворяюсь дурочкой; в этом бизнесе никто не любит умных. Иное дело, если ты делаешь хороший минет.
Итак, из всех вариантов, что были у меня два года назад, я выбрала этот. Что тотчас вызывает очевидный вопрос: почему? И честный ответ: я больше не помню.
3
Ее разбудил кашель курильщика – хриплый, надрывный кашель, который повторялся каждое утро. Слава богу, что кашляла не она. Затем она вспомнила, что кашляет Стив Митчелл, муж Энн. Это тотчас напомнило ей, где она. На их диване, в тесной гостиной.
Головокружение сменилось тошнотой. Она сглотнула. В горле было сухо, голова раскалывалась от боли, нос заложило. Энн и Стив спорили в своей спальне, что-то крича между приступами кашля. Радио было включено довольно громко и вполне могло конкурировать с их криками. Стефани пыталась не обращать внимания на шум и запах пригоревших тостов. Интересно, какое это по счету похмелье? Сколько времени прошло с того момента, как Кит Проктор купил ей кофе? Четыре дня? Пять?
Она с трудом встала на ноги и на цыпочках подошла к окну. Жилой массив Дентон-Истейт в Чок-Фарм[2], на углу улиц Принс-оф-Уэйлс-роуд и Мейден-кресент, представлял собой высотку, вокруг которой, словно карлики, ползающие рядом с лодыжками великана, примостились несколько зданий пониже. Это было безрадостное место, уродливое детище вертикального и горизонтального строительства. Его выручала лишь одна вещь. Высотка, в которой на восьмом этаже у Стива и Энн Митчелл была их тесная квартирка, представляла собой мрачную башню из красного кирпича. Зато вид из окон на южную часть города захватывал дух – не хуже, чем из любого пентхауса на Парк-лейн. Стефани неторопливо наслаждалась этим видом, охватывая взглядом Примроуз-Хилл, Риджентс-парк, Телеком-тауэр и далее весь Лондон.
