Затем она зашла в ванную и заперлась там. Присела на край ванны и вцепилась руками в раковину, полагая, что ее сейчас вырвет. Прошлой ночью Стефани напилась джина, затем какого-то отвратительного пойла, выдаваемого за вино – возможно, турецкое, – за которыми последовали другие напитки, количество и происхождение которых теперь скрывала тайна. Стефани не помнила, как вернулась в Чок-Фарм. Но помнила бизнесменов- иностранцев в отеле на Кингс-кросс и то, как они накачали ее спиртным и что-то грубо говорили ей на языке, который она не понимала. Их вислые усы, волосатые спины, толстые животы, золотые цепочки на шее и дешевые костюмы из полиэстера не были для нее в новинку. К сожалению, с этим типом клиентов Стефани хорошо знакома.
По крайней мере, это был только алкоголь. В ночь после ее второй встречи с Проктором она пошла к Барри Грину и обменяла деньги, полученные от Проктора, на героин. Попросила Грина вколоть ей дозу – эту услугу он иногда предоставлял своим постоянным клиентам, – но тот отказался.
– Какому нормальному мужику понравится трахать прошмандовку со следами уколов на руках?
– А тебе какое дело?
– Большое, если на то пошло. Не хочу объяснять Дину Уэсту, почему я вывел одну из его девочек из строя.
– Дин Уэст мне не хозяин. Я никому не принадлежу.
Грин никогда не мог отказать тем, кто махал наличными перед его носом. Стефани получила свою дозу героина; правда, вместо того чтобы пройтись по вене, лишь курнула его. Как она и ожидала – более того, как она тайно желала, – это было не для ее организма. Ее вырвало, и она тут же вырубилась. Когда пришла в себя, то поняла, что лежит на грязном влажном матрасе в тускло освещенной комнате, примыкающей к билетному агентству Грина. Ее со всех сторон окружали консервные банки с нарезанными помидорами, мешки с рисом, жестянки растительного масла. Почувствовав исходивший от куртки мерзкий запах рвоты, Стефани едва не блеванула снова.
Над ней стоял Грин.
– В последний раз, Стеф, ты поняла? Еще раз, и у тебя появится привыкание. Ты меня слышишь? – Он наклонился и трижды ударил ее по лицу, затем вытер слюну с ладони о ее ногу. – Ты уже и без того довела себя до ручки. Тебе это не нужно.
– Ты прав, – прохрипела она. – Мне это не нужно.
* * *
Энн Митчелл налила Стефани еще одну чашку кофе. Они с трудом помещались в крошечной кухне, где сидели за маленьким столиком, и между ними высилась стопка грязных тарелок. На верхней – засохшая корка томатного соуса. Газовый котел на стене периодически утробно урчал.
– Стеф, нам нужно поговорить.
Стефани предчувствовала этот момент с тех пор, как Стив ушел на работу. Он трудился водопроводчиком, что было довольно грустно и забавно, учитывая его многочисленные супружеские измены. Была ли Энн полностью в курсе его интрижек, Стефани не знала, но догадывалась, что тот ее обманывал. Энн терпит все его грешки, потому что это лучше, чем остаться одной. Она уже была проституткой, когда Стефани впервые приехала в Лондон, и не без оснований считала, что без Стива ей суждено стать ею снова. Он был не в курсе ее прошлого, и Энн убедила себя, что его неверность – это та цена, которую она должна платить за то, что скрыла от него свое ремесло.
– Дело в Стиве, – сказала она, глядя в свою кружку.
– Я так и подумала.
– Извини. Ты слышала?
– Только то, что вы громко ругались. Из-за чего, я не поняла.
