Ритуал кормления огня - страница 15

– Вы можете снять номер в нашем отеле, или поужинать в нашем ресторане, – подобрел доктор Каховский, – Ваша знакомая проснется около десяти вечера, но она в категорической форме запретила любые контакты.

– Нет, нет. я не настаиваю, да она же меня и не знает, я просто должен доложить, что она жива, и у меня самолет…– в сопровождении башни-охранника он поднялся в холл, сдал пропуск, миновал два турникета и вышел к остановке такси. В аэропорту выпил кофе, набрал на ноутбуке "19 января 1982 года", долго листал старые новости, но не встретил ничего интересного. Совсем другая страна, другой мир.

– Дед, привет, ты меня слышишь? Записывай, 19 января 1982 года… Записал? Да, с виду словно спит. Все как обещано, пустили на две минуты поглядеть, да, да, пересадка в Дохе и утром буду.

Когда пригласили на посадку, Луку тронули за плечо.

– Вам письмо, – неприметный человек оставил на столике конверт.

"Дорогой Лука. Мы незнакомы. хотя я могла бы стать твоей бабушкой. Мы незнакомы, но я знаю о тебе. Много лет назад я очень любила твоего деда. Никто не виноват, и виноваты оба, но мы расстались. Что было потом? Пусть он тебе расскажет. У меня мало времени. Возможно мне осталось полгода. Или всего месяца три. Каждый день я хочу быть там, где я была счастлива. В тот вечер твой дед нес меня на руках, и говорил что любит, а потом мы провели ночь, нашу первую настоящую ночь…я искала, я потратила пару недель чтоб вычислить именно тот вечер. Скажи ему, таймер на 16.15 примерно. Не знаю, почему-то можно только шесть часов, затем мозг устает. Дорогой Лука. Мы с твоим дедушкой сделали друг другу немало гадостей, так уж вышло. Но я не хочу умирать в злобе. Я хочу умереть в любви. Передай ему адрес и телефон. Я знаю, что у него нет денег купить здесь бокс Памяти. Я знаю, что он искал меня, но я не хочу чтоб он видел меня такой… Я продала квартиру, я оставила ему пять тысяч, этого хватит, чтоб добраться сюда. У него будет двенадцатый бокс, по соседству. Я хочу прровести с ним ту первую ночь, а потом пусть уматывает. Прощай, ты хороший парень. ты мог бы быть моим внуком. Алевтина".

Мать-зверь пришла ко мне в ночь, когда я уже устал бояться ее обьятий. Случилось это на входе в Лебяжью канавку, я ждал там саама, обещавшего продать мне новое лицо; и тут заметил над головой стаю осенних воронов. Поскольку птицы не отражались в мутной воде, и большие черные вороны вообще не летают стаями над Невой, стало ясно, что это вестники той, которую я так нервозно боялся и хотел. С одной стороны мне льстило, ведь меня наградили честью, которой удостаиваются не всякие сильные шаманы. Однако хорошо известно, что Мать-зверь обретает облик лишь в моменты рождения и смерти. Я страшился, поскольку рассудочным городским мозгом наивно полагал, что я ведь уже взрослый, и для меня вдруг встретить пеструю олениху – это фатум.

Но оказалось, что Мать-зверь явилась на мое рождение.

За два года до того, устав, перебрав Ольхонской пестроты и театральности, так и не встретив то, что искал, я с грустью покидал на лодке шаманский фестиваль. Я хлестал насекомых, трогал пальцами ледяной Байкал, прощался с уплывающими кострами, и размышлял, какому тотемному животному отдает ужин губернатор моего города, и собственные мысли нравились мне все меньше. Незрячие могут воспринять мои слова буквально, и кто-то даже представит, будто у губернатора каждого российского города есть тайная келья, где над жертвенной чашей стоит барсук или лис или кое-что похуже. Интересно, что в некоторой степени так оно все и устроено, без барсуков и лис, но даже гораздо страшнее. Вот только сами губернаторы не догадываются о том, что ежедневно участвуют в общем темном камлании. Недаром предыдущие сто лет те, кто держит мою родину на поводке, с мрачным усердием выжигали и вырезали истинных, недаром шаманов не любил Сталин, и само слово "недаром" говорит о том, сколько крови понадобилось им пролить во славу тьмы.