— Думаю, могу. — Сева пожал плечами, продолжая держать листок, и, выдержав паузу, положил его сверху на стопку, выделенную под важное.
— И? — Дима приподнял бровь. — Кому-то нечем заняться, жалобы строчит? Тогда бы подписывались уже. И вообще, при чём тут я?
— Ни при чём, — невинно ответил Сева, наблюдая, как глаза Димы против воли скользят по строкам.
— Наташа на кого-то накричала? — наконец пробормотал он, скорее для себя, нежели для Сергея. — Что это на неё нашло?
— Может, это от того, что ей хотелось высказать всё кому-то другому, — равнодушно сказал Сева, вновь пожимая плечами.
«Сходить к ней, узнать, что случилось?» — мелькнуло в голове и тут же пропало. Дима потёр переносицу и решительно отложил листок в сторону ерунды. Он давно не её учитель, хоть она и упорно продолжает так называть. И со своими проблемами прекрасно научилась разбираться самостоятельно. Как бы ему ни хотелось услышать, что у неё всё в порядке, Дима не собирался потакать собственным капризам. Достаточно того, что мысли о свидании прочно улеглись в голове, не собираясь оттуда уходить. Пугающие своей настойчивостью и чем-то тёплым, что приносили с собой.
Сева подавил вздох — всё-таки это будет сложнее, чем казалось с самого начала. Что ж, у него всегда в запасе несколько планов, если первый начинает трещать по швам, пора прибегнуть ко второму.
4. Глава 4
С вечера начал накрапывать дождь. Мелкий, затяжной, он оседал влажной пылью на коже, вызывая желание встряхнуться. Наташа брела домой, ноги едва отрывались от земли: сказывалось десятичасовое стояние над больным, чья операция поставила на уши половину отделения. Жизнь была спасена, завтра выходной, и, кроме мысли о сне, в голове не было ничего. Пусто. Не хотелось даже есть, только рухнуть на кровать и провалиться в сон. У входа в подъезд Наташа остановилась, пытаясь отыскать ключи. Как назло, они провалились в дыру в сумке, руки никак не доходили её зашить. Раздражаясь, она залезла в сумку по локоть, пытаясь выловить связку. Сырость постепенно проникала под одежду, ключи издевательски звенели, не даваясь в руки, и с каждой секундой Наташа всё больше зверела.
— Привет, — тихо прозвучало за спиной. Только-только подцепив ключи, Наташа резко выпрямилась, и те снова провалились в дыру.
— Твою мать! — вырвалось невольно.
— Ты так рада меня видеть? — иронично поинтересовался Дима.
— Простите, — угрюмо откликнулась Наташа, вновь погружая руку в сумку. — Ключи не могу достать.
— Помочь?
— Чем? Дыру прожечь? — обхватив ключи, Наташа наконец достала их и посмотрела на Диму. — А вы здесь откуда?
— Шёл мимо, увидел тебя. — Он пристально смотрел на неё: в свете уличного фонаря влажная кожа блестела. Взгляд мягко мазнул по лицу, задержавшись на слегка приоткрытых губах, и вернулся к глазам. — Всё в порядке?
— Почему вы спрашиваете? — как будто это кому-то интересно. Наташа вдруг захлестнула обида — с чего он вдруг решил проявить заботу? Чтобы потом снова исчезнуть?
— Ты вспылила на работе.
— Что вас удивляет? У меня хватает проблем, которые иногда вырываются наружу. Я не идеальна, знаете ли. И вообще, какое вам дело? — Не хотела, но упрёк всё же прозвучал. Сейчас он решит, что она обиделась, отчитает, сказав, что у него полно дел, кроме как выслушивать её. Но Дима промолчал. Как-то странно посмотрел на неё, будто хотел… извиниться?
— Мне жаль, что это так, — тихо ответил он наконец. — Хотел бы я сказать, что ты можешь рассчитывать на меня в любое время, но...
