К вечеру, звеня парой бутылок вина, Полина решительно направилась к Наташе. Если что и сможет разговорить подругу, то только алкоголь. Пили они редко, и это играло на руку — всё, что она может прятать, Полина вытащит из неё. Растрёпанная Наташа молча посторонилась, зевая в кулак. Мутный, сонный взгляд, заторможенные движения — только что проснулась.
— Какими судьбами, ведьма? — спросила без недовольства, шлёпая босыми ногами на кухню.
— Решила зайти, давно не виделись, — беспечно улыбнулась Полина, глядя на пустую немытую кружку на столе. — Долго же ты спишь.
— Вчера был сложный день, — протянула Наташа, падая на стул и с силой потирая глаза. — А потом от усталости долго не могла заснуть.
Хозяйничая, как у себя дома, Полина быстро достала бокалы из шкафа, сполоснула: от редкого использования на дне осела пыль. Поставила на стол и вытащила из бумажного пакета вино и сыр.
— Что за праздник? — брови Наташи приподнялись. — Женька сделал предложение?
— Если бы, — вздохнула Полина, садясь напротив и открывая бутылку. — Ходит второй месяц и таинственно улыбается. Клещами не вытащить — почему.
— Готовит сюрприз, — мягко улыбнулась Наташа. — Подожди, дай я хоть причешусь и умоюсь.
— Ведьма, у нас тут не чайная церемония, сиди так, я тебя всякую видела, меня помятой одеждой не удивишь.
— Ну спасибо, — проворчала Наташа, поднимая бокал. — Так за что пьём хоть?
— А разве нам нужен повод? — Полина широко улыбнулась, хитро прищурившись. — Может, за мужчин?
— За мужчин? — Наташа иронично хмыкнула. — Так бы сразу и сказала, что хочешь поговорить о ненаглядном Женечке. Я, конечно, не против, но для этого алкоголь необязателен.
— А что, если я хочу поговорить о твоём главвраче?
— О ком? — непонимающе хлопнув ресницами, Наташа нахмурилась. При одном только упоминании Димы знакомый огонёк снова встрепенулся, и не было ни малейшего желания его гасить.
— Давно его видела?
— Вчера, а что? — Наташа сделала глоток, но не спешила ставить бокал на стол, грела в руках.
— Просто, — пожала плечами Полина, начиная злиться на Севу. Нет, чтобы сразу объяснить, что она должна увидеть и понять! Чёртов Жаров со своими загадками! — И как у него дела?
— Не знаю. Мы недолго разговаривали. Постой, — встрепенулась Наташа и с подозрением посмотрела на подругу: — Ты что, решила бросить Женьку?
— Чего? — поперхнулась Полина. — С чего ты взяла? И вообще, — она решила пойти в наступление, прощупывая почву, — вы так тесно общались, когда ты устроилась в больницу, что я подумала…
— Подумала что? — холодея, спросила Наташа. Неужели кто-то из её друзей мог решить, будто она и Дима… Бред какой-то. Наблюдая, как аккуратно Полина аккуратно разливает вино, Наташа задумалась. Вспоминая недовзгляды и недокасания, повисшее молчание и дрожащее напряжение, предвкушение чего-то, что так и не сбылось. Наблюдая за ней сквозь ресницы, Полина с удивлением заметила, как слабо порозовели её щёки. Молча сделав глоток, дождалась, когда Наташа поднимет глаза, и выпалила:
— Он тебе нравится?
Кровь прилила к лицу так резко, что Наташа с трудом удержалась от желания прижать ладони к щекам. Нравится? Ерунда. Конечно, нравится. Как человек. Как друг. Как… Беспомощно посмотрев на подругу, Наташа еле слышно выдохнула:
— Матерь божия… кажется, да.
5. Глава 5
Луна, наполовину скрытая тенью, освещала парк призрачным светом. Дима не собирался гулять, просто пришёл посидеть в тишине. Здесь тишина была живой, настоящей. Дышала звуками и запахами, окружала, как друг, укрывающий тёплым одеялом в холодную ночь. Облокотившись о спинку, Дима сидел на скамейке, скрестив лодыжки, и задумчиво смотрел на луну. Холодный серебристый диск, прихотливо меняющийся от капризов чужой тени. Чья тень смогла бы изменить его самого, чтобы перестал, наконец, винить себя за смерть Марины? Отпустил и начал жить дальше…
