1. Узнать, что он любит читать — уже знаю.
2. Узнать любимое блюдо — несложно, знаю.
3. Спросить, что любит делать в свободное время — читать, спать. И… не знаю?
4. Узнать любимый цвет — бред какой-то.
5. Попросить дать ладонь, изучить линию любви — Ведьма, я не увлекаюсь хиромантией!
6. Попросить рассказать забавный случай из жизни — и покраснеть от стыда.
7. Уточнить любимую позу — и провалиться под землю. На год.
8.
После этого список заканчивался, потому что Наташа возмутилась, что такие вещи на первом свидании не спрашивают, а Полина парировала, что она просто не ходила на свидания с Женькой. Но даже зная, что это невозможно, Наташа улыбалась, представляя, что могла бы пригласить Диму. Вчера это казалось естественным и простым, сегодня отдавало горячечным бредом. Да, она не связана ни с кем обязательствами, но ведь это не повод бросаться на первого встречного, особенно, если этот встречный — давний друг. Близкий, почти как член семьи. Стала бы она приглашать на свидание брата?
Ещё вчера даже подумать об этом не могла, но после разговора с Полиной внутри что-то щёлкнуло, и робкий поначалу свет хлынул, согревая каждую клетку, гоня пустоту. Наташе было сложно представить, как бы отреагировал Дима. Скорее всего, перевёл бы всё в шутку, а потом сделал вид, что разговора не было. А может, посмотрел бы пристально, выворачивая душу наизнанку, покачал головой и молча ушёл. Наташа не умела читать в чужих душах. Не просто не умела — ошибалась и упорно верила в свои ошибки. Как с Антоном и годами надежды, разрушенной его изменой. Она боялась рисковать и снова отдавать своё сердце тому, кто не знает, что с ним делать. Но разве можно приказать себе не думать, не представлять, не мечтать?
В мечтах прошёл весь день, и следующий — тоже. Наташа ходила сама не своя, вздрагивая при звуке имени главврача. Вжимала голову в плечи, страшась случайной встречи. Хотя представить, что он добровольно явится в её отделение?.. А к концу третьего дня её отпустило. Вдруг снова стало спокойно и… пусто. Помечтала и хватит. В самом деле, с чего она взяла, что вообще может быть ему интересна не как бывшая студентка, а позже — коллега. Как женщина.
Полина вошла в кабинет, как к себе домой, вызвав короткий выразительный взгляд. Уселась на стул, закинув одну бесконечную ногу на другую, и широко улыбнулась.
— Ты помнишь, какой сегодня день недели? — поняв, что Наташа не собирается говорить первой, начала она.
— Пятница, и что? — погрузившись в исследования нового метода протезирования, Наташа не поднимала головы от бумаг.
— И что, — спародировала Полина насмешливо. — И то, что мы идём гулять!
— Рада за вас, — ровно ответила Наташа, делая очередную пометку.
— Вообще-то я имела в виду нас с тобой.
— Тогда не рада. — Новая пометка украсила бумагу. Раздражённо вздохнув, Полина резко поднялась, нависла над столом и хлопнула ладонью по отчёту.
— Ведьма, — угрожающе прорычала она, — ты обещала мне погулять.
— Врёшь, не обещала, — спокойно ответила Наташа, вытаскивая бумагу и вновь погружаясь в чтение.
— Вру, — неожиданно согласилась Полина и хитро прищурилась. — Но гулять мы сегодня всё равно пойдём. Или ты собралась сидеть тут до полуночи? Кому какая разница, когда ты внесёшь замечания.
— Совсем ты расслабилась, — проворчала Наташа, невольно повторяя Севины слова. Улыбка Полины стала шире, стоило вспомнить о коварном плане, в который её посвятил Жаров утром.
