Мы обсудили детали предстоящего дела и простились.
Позвонив в корпорацию и представившись, я попросила организовать встречу с генеральным директором. Приветливый женский голос предложил выбрать удобный для меня день, что было удивительно – обычно приходится ждать, прежде чем тебе назначат время, даже когда интервью проходит для продвижения компании.
Договорившись на конец недели, я начала собирать последнюю информацию о «Robotech.corp», ее проектах и новом программном обновлении для андроидов, которое, как оказалось, уже давно и очень активно обсуждалось в сети. Много внимания этой теме было уделено с точки зрения философии и психологии. В своих рассуждения, люди ученые ставили на первое место осознанного человека и его желания. В их понимании роботы являются чем-то неодушевленным, что можно использовать во благо человека и человечества в целом, не утруждая себя вопросами морали и нравственности. И почему нет, ведь именно человек создал робота по подобию своему, и потому, являясь творцом и создателем, имеет полное право определять судьбу своего детища, лишенного свободы выбора, ведь эта привилегия доступна только человеку, осознающему свое эгоистичное «я».
Юшенг часто повторяет, что он не человек, напоминая мне, что не в состоянии разделить мои эмоции и чувства, призывая не ожидать от него реакций, на которые он не способен. Порой мне кажется, что он сам себе не позволяет выйти за установленные алгоритмом рамки. Он научился распознавать эмоции, имитировать рефлексы, вызванные этими эмоциями, повторять движения, менять тембр голоса в зависимости от ситуации. Но наблюдая за ним постоянно, я пришла к выводу, что Юшенг ушел гораздо дальше, чем просто воспроизведение. Понимает ли он сам это?
Вернувшись вечером домой, я застала Юшенга рассматривающим мой старый фотоальбом. Я встала у него за спиной, положив руки ему на плечи, ощущая тепло живого тела. Он перелистывал страницы альбома, иногда задерживая взгляд на каком-нибудь снимке, который привлек его внимание. Перед моими глазами медленно проплывала моя жизнь, та часть, которая осталась далеко позади и которую уже не вернуть.
Я не люблю смотреть фотографии. Всегда становится немного грустно от осознания того, что некоторые вещи ушли безвозвратно, люди, которых уже не вернуть, ошибки, которые не исправить, счастливые моменты, оставшиеся лишь моментами.
– Что у тебя с рукой? – Спросил он, указывая на мою детскую фотографию, на которой я горделиво держу загипсованную кисть на перевязи через плечо.
– Я сломала руку, когда катилась кубарем с горки.
Воспоминания о том зимнем дне заставили меня улыбнуться и я захотела поделиться ими с Юшенгом. Мы проговорили полночи, сидя на диване в гостиной. Юшенг попросил рассказать о Давиде и наших родных. Он смеялся над моими с братом проделками и казался искренне опечаленным, когда я говорила о гибели родителей и смерти бабушки. Юшенг слушал внимательно, ни разу не перебив. А я говорила и говорила, пока не задремала у него на плече под умиротворяющее урчание Мао Хэна.
Все последующие дни я изучала историю «Robotech.corp». Полгода назад глава корпорации передал контрольный пакет акций своему сыну, который, получив бразды правления в свои руки, решил внести, как он сам выразился на официальном брифинге, свежую струю дабы удовлетворить те запросы потребителей, которые не учитывались его отцом. Видимо, старик не смог смириться с переменами, посчитав, что репутация его компании, которой он так дорожил, будет уничтожена, и скончался от сердечного приступа на следующий день после вступления сына в должность.
