Они медленно покидали кладбище: старик с белоснежной шевелюрой и яркими голубыми глазами медленно шел рядом с прихрамывающим юношей, чье тонкое лицо чуть кривилось то ли от боли, то ли от горечи. За их спинами от тени внушительного надгробья отделился человек в темной куртке и бейсболке с низко опущенным на лоб козырьком.
– Старик и калека. Удачно, – проговорил он себе под нос, глядя в спины впереди идущих. Он прикинул расстояние до машины, что дожидалась его недалеко от входа, еще раз оценивающе посмотрел на фигуры профессора и Мартина, сплюнул себе под ноги и ускорил шаг. Быстро поравнявшись с профессором, он резко рванул из его расслабленной руки портфель.
Профессор вскрикнул от неожиданности и на секунду встретился взглядом с грабителем – мелькнуло ожесточенное, грубое лицо, мутные, будто рыбьи, глаза. В памяти профессора вспыхнула страшная ночь, насквозь промоченная дождем, пропахшая дымом и кровью, пропитанная горем. Тогда это лицо так же стремительно мелькнуло перед его глазами, и он остался стоять, чувствуя неловкую легкость в руке, еще недавно оттянутую ношей подарка. Робот для внука. Подарок для внука. Как странно снова наткнуться на этого человека спустя почти семь лет, когда робот перестал быть игрушкой для его внука, а обратился в неотъемлемую часть его жизни в буквальном понимании: Мартин теперь сам наполовину робот…
Мысли пронеслись в сознании профессора, он даже не успел испугаться, скорее удивление застыло на его лице. Грабитель по инерции отвел руку с портфелем назад и качнулся вперед, собираясь бежать к своему напарнику, но вдруг резкая боль пронзила его руку. Он закричал, обожженный неожиданной и непрекращающейся болью, и увидел перед собой широко раскрытые и будто остекленевшие глаза молодого человека.
Эти секунды растянулись для Мартина в бесконечность, все движения казались до невозможности плавными и тягучими, а в голове воцарилась глухая тишина. Будто бы он вдруг оказался под водой. Не отдавая себе отчета, он резко схватил парня в бейсболке за руку, еще даже не осознав, но почувствовав, что это нужно сделать. А затем, увидев его испуганное и ожесточившееся лицо, ощутил, как по телу, от головы и дальше, по рукам и ногам, растеклась ярость. Он сжал руку грабителя, и портфель упал на землю, под пальцами Мартина что-то хрустнуло. Он перехватил руку иначе и с силой швырнул мужчину на землю. Он заранее знал, как именно тот упадет, знал, какие именно кости потенциально могут быть сломанными. Это в памяти возрождались заученные когда-то навыки боевых искусств. Он прижал грабителя ногой к земле, тот уже еле дышал, распластавшись в пыли, а Мартин все давил и давил ногой ему на грудь, сладостно предвосхищая, как через пару мгновений захрустят кости в области солнечного сплетения и этот отвратительный человек перестанет жить. Он вовремя опомнился и убрал ногу, ощутив, что сдавленные крики грабителя заменились молчанием – бедолага уже потерял сознание.
Мартин еще смотрел на безжизненно обмякшее тело у своих ног, когда к нему подскочил второй парень с судорожно зажатой в руках битой. Он увидел, что его напарник упал, и решил, что лучше этого неудачника справится с калекой и стариком. У него под сиденьем машины была припасена укороченная бита, уже давно заботливо утяжеленная вкрученными в нее шурупами. Он разбил этой малышкой не одну голову и сейчас не сомневался в своем превосходстве.
