Доцент Матвеев кинул хитрый взгляд на Татьяну Георгиевну и демонстративно достал из кармана синего халата белую вязаную шапочку и белые шерстяные перчатки. Мол, не одна такая умная!
Старшая лаборантка поднесла ему чашку горячего чая, налитую из электрического самовара, стоящего на журнальном столике профессорского кабинета. Шумно прихлебнув, доцент Матвеев сообщил в пространство:
– Эх, на морозе кипяточку завсегда хорошо! – И ещё раз смачно сёрбнув для пущего эффекта, добавил: – Хоть и самовар у нас электрический и сами мы не вполне искренние! В соответствии с классиком сатиры!
– Юрий Владимирович, на этом балаган можно считать закрытым? – поинтересовалась Елизавета Петровна, обмахиваясь веером, рекламировавшим продукцию корейских производителей ультразвуковых аппаратов. – Я уже могу продолжить заседание кафедры? – Она обвела присутствующих не совсем вменяемым взглядом.
Присутствующие, представлявшие собой жалкое зрелище, согласно потрусили заиндевевшими головами. Цианоз кожных покровов заседателей нарастал. Один из ассистентов – Алексей Петрович – пошёл красными пятнами и покрылся контурированной сосудистой сеткой. У него была выраженная холодовая агглютинация.
– Итак, на повестке дня… Людочка, закройте окно, тут все такие неженки! – возмущённо воскликнула Елизавета Петровна. – Будем проводить кафедральное в духоте!
Шестидесятилетняя «Людочка» молча кинулась исполнять.
– На повестке дня несколько вопросов. Первый касается организации и проведения международной конференции «Эндоскопия в акушерстве и гинекологии»…
Профессор долго говорила, изрыгая изо рта пар и интенсивно обмахиваясь веером. Щёки её алели, на лбу выступила испарина.
– Нет, не могу!.. Людочка, открой окно! Неужели вам всем не жарко?!! – крикнула она, чуть не плача.
На девочке-аспирантке, ближе всех сидевшей к открытому окну, только-только начал подтаивать сугроб, наметённый на шапочку.
– Нам всем не жарко! – радостно воскликнул доцент Матвеев.
– А вы, Юрий Владимирович, должны подготовить мне программный доклад к конференции! – взвизгнула Елизавета Петровна.
– Я уже давно никому ничего не должен! – холодно ответил доцент. – Людмила Николаевна, ещё, пожалуйста, кипяточку! – тут же нежно проворковал он лаборантке.
Все присутствующие жадно посмотрели на самовар.
– Мне эта конференция вообще до одного места! – заявил Юрий Владимирович вдогонку. – Особенно когда такие взносы. Я бы ещё понял, если бы конференция проходила в Бразилии. Но дома?.. Какие такие блага и кому я должен оплачивать, внося непомерные суммы?!
– Из всех здесь присутствующих вы, Юрий Владимирович, больше всех и зарабатываете! А они, – обвела она веером аспирантов, ассистентов и соискателей, – уже внесли, между прочим!
– Их дело молодое, подневольное. У них мамы и папы есть на крайний случай. А я сам себе и мама и папа. У меня семья. Даже две. И даже три. А платить за то, чтобы выслушать, как вы плаваете в результатах моей работы, – увольте! – Доцент снова начал шумно прихлёбывать поданный ему старшей лаборанткой горячий чай, любовно обнимая шерстяными перчатками фарфоровую чашечку. – Так что не надейтесь на мой доклад. Я, разумеется, буду участвовать. Но только через вашу голову. И со своим докладом!
– Да что вы себе позволяете, Юрий Владимирович! – Веер замельтешил ещё безумнее, размазывая по пространству логотип корейского ультразвукового бренда. – Ладно! – внезапно успокоилась профессор. – Мы с тобой, Юра, потом поговорим, – завершила она почти ласково. – Людочка, закройте, пожалуйста, окно, – и вовсе уж трепетно обратилась Елизавета Петровна к старшей лаборантке.
