Она стояла со стволом. Обняла его обеими руками и нацелила в меня.
Марат
— Ты меня отпустишь, — трясло ее в истерике. — Или откроешь сраную дверь, или сдохнешь.
Я медленно поставил стакан на барную стойку и поднял руки вверх.
— Спокойно, малышка. Не надо делать глупостей. Мы ведь оба знаем — ты не будешь стрелять.
— Заткни свой рот и открой тот замок! — кричала она, с трудом удерживая пистолет.
В нем было больше килограмма веса, не считая пуль. Для хрупкой неподготовленной девочки Лена неплохо держалась... Но надолго ее не хватит. Руки скоро станут опускаться — тогда-то я ее и завалю на пол.
— Ну и что ты будешь делать? Выстрелишь в меня? Убьешь человека? И не будет жалко?
— Тебя не будет жалко, — шмыгала она. — Человека убить жалко, но ты не человек. Ты сволочь. Тебя не жалко.
— Вот оно как... Понятно. Ну так стреляй, чего ты ждешь? Стреляй.
— Я выстрелю.
— Стреляй, кому говорят! — давил я на Лену.
Ведь прекрасно знал, что не выстрелит. У нее кишка тонка. Она просто девчонка. Напуганная, уставшая от вранья и показухи. Ее ложь зашла слишком далеко, и теперь она не знала, как все закончить. А я не дам ей этого — не дам закончить, не дам ей уйти.
Она моя. И точка. Я к ней слишком привязался, чтобы отпустить.
Но она никогда не выстрелит. Просто блефует и вскоре сдастся.
— Как он открывается?! — допрашивали меня с пристрастием. — Как мне открыть этот ДОЛБАНЫЙ ЗАМОК?!
Она была уже на взводе. Лену трясло от истерики. Еще мгновенье — и она может выстрелить. Возможно, я ошибся. Ее глаза были ужасны в гневе. В них не было привычной жизни, как это бывает у людей. В них я видел только пустоту, только бездонную боль, которой не описать. Она смотрела прямо на меня, но было такое чувство, будто нет. Словно она не видит, не замечает — как перед этим в душе.
— Я тебя никуда не отпущу, — подходил я к ней ближе медленным шагом. Очень аккуратно, чтобы не спугнуть. — Лучше брось оружие. Слышишь?
— Нет! — отходила она дальше. Пятилась упрямо к стенке. Будто это что-то даст, будто я мог еще отступить.
Но я не отступлю. Я никогда не отступаю — я дерусь на смерть.
— Ты сейчас же откроешь замок и выпустишь меня!
— Ошибаешься, детка. Сейчас ты просто успокоишься и отдашь мне пистолет... А замок я не открою.
— Тогда я сама его открою! — кричала она, буквально задыхаясь от отчаяния.
— Не откроешь.
— Дай мне ключ!
— Там нет ключа, — говорил я спокойно, делая попытку подойти на расстояние руки. — Это магнит. Он работает от электричества. А ключ — я сам, мой отпечаток пальца... Что будешь делать дальше? Отрежешь мне палец?
Лена снова ревела. Из ее холодных глаз стекали слезы. Они делали дорожки на щеках и беззвучно падали в ковер. А за окном тем временем гремело, словно ад. Мы были предоставлены друг другу. И было только два варианта, как это разрулится. Ни первый, ни второй не допускал ее ухода от меня. За этот порог в ближайшие девять месяцев Лена Николич точно не выйдет. Только через мой труп.
— Я тебя ненавижу...
— Я тебя тоже, — говорил я почти правду. — Это взаимно. И не помешает моим планам.
— Каким еще планам?! — орала она, едва удерживая ствол. — Каким?!
— Ты выбьешь из головы все это дерьмо и начнешь со мною спать.
— Нет... — текли ее слезы ручьем. — Только не это...
— Тебе некуда деваться. Просто смирись. И получай удовольствие.
Я сделал последний шаг, чтобы выхватить оружие, но Лена вдруг схватила ствол покрепче и взвела курок.
