– Завтра возьмешь на работу, – шутливо-начальственно сказал Роман, – нечего бумажки из угла в угол перекладывать. Это Черчилль мог себе позволить каждый день кубометр кладки ложить для своего удовольствия, а потом разбирать, а мы будем лавэ зарабатывать, понял?
– Понял, – уныло ответил Юра, – что ж тут не понять. Только я не привык в лакеях ходить, стыдно как-то.
– Да не в лакеях, – тут же парировал напарник, – а в мастерах. «Нынче всякий труд почетен, где какой ни есть. Человеку по работе воздается честь». Помнишь?
– Помню, только давно это было, и теперь неправда.
– Не дрейфь и не вешай носа – все будет окэй. Мы ни у кого ни копейки зазря не возьмем.
И приятели принялись готовить себя в ремонтники. Вначале починили газовую плиту хозяйке. У нее плохо работала духовка: низ изделия подгорал, а верх получался непропеченным. Пришлось повозиться, даже слегка изменить конструкцию, но на второй день духовка выдавала идеальной румяности пироги. Опять Наталья Леонидовна предлагала поцелуи и сетовала на нехватку средств.
Учеба пошла веселее. Соколан даже стал опережать Романа в изучении бытовой техники и навыков строителя-ремонтника, так как практиковался в кафе, что располагалось по соседству с базой и где постоянно что-то выходило из строя. В качестве оплаты он стал приносить свертки с мясом, рыбой, сыром и другими продуктами, что были для друзей деликатесами.
– Вот тебе и подмастерье!– весело кричал Роман, разворачивая очередной паек, – кажется, я переоценил собственные возможности.
Впрочем, жизнь ускорила их обучение. Однажды владелец базы пригласил инженера-механика к себе
– Что ты делал вчера?– нависнув тяжелым, толстым брюхом над громадным дубовым столом, недовольно спросил шеф с порога, мрачный, как жених на вынужденной свадьбе. Грузный, с мясистыми щеками, он был похож на бульдога или на дядю Сэма с карикатур в советских сатирических журналах.
– Что делал?– растерянно спросил Юрий Сергеевич, стараясь припомнить, что же он такое основательное делал вчера, о чем можно доложить. – Ну, пришел, сделал обход…
– Сделал обход, – повторил начальник с подчеркнутой иронией – большое дело. Дальше.
– Дальше проверил замки на боксах, зафиксировал явку. Потом…
– Потом обсудили драку в Верховной Раде, – подсказал начальник.
– Немножко было. Потом провел инструктаж по технике безопасности: как правильно обращаться с талью, слесарь неправильно транспортировал мотор. Потом…потом…
– Потом суп с котом, – раздраженно сказал босс. – Потом мы пошли в кабинет и работали с документами. Так?
– Так точно. Потом меня попросили отремонтировать в кафе грузовую тачку: колеса не крутились. Отремонтировал.
– Пообедал на халяву.
– Да, пообедал, но не на халяву, а заслуженно.
– Потом опять работал с документами?
– Нет, переоделся и помогал слесарям копаться в моторе для «Лаза». Потом составлял заявку на приобретение запчастей. Ушел с работы немного раньше.
– Насколько раньше?
– На десять минут, надо было успеть в поликлинику – зуб разболелся.
– Вот за это «несколько раньше» объявляю вам выговор. Далее будет строгий выговор и увольнение. Ясно?
– Ясно. Что, Владимир Михайлович, надо уходить?– спросил Соколан понимающе.
– А что, ты не видишь? Работы нет, и не предвидится. Донецкие перехватывают все тендеры, у них все схвачено. А у меня нет лишних денег, чтобы вас, бездельников, содержать. А вы сами не понимаете…
