Рогоз - страница 8

Кризисы в литературе – явление неотъемлемое. Они систематически возникали, имели, имеюти будут иметь разную природу. Почти весь прошлый век был связан с кризисом чрезмерной цензуры, иногда оправданной. Лет двадцать тому назад был кризис отсутствия критики. Теперь новый кризис, связанный с отсутствием читателя. В обозримом будущем предрекают кризис трансформации писателя в клипрайтера…

При всех вышеперечисленных кризисах основным, на мой взгляд, является кризис человеческих взаимоотношений. Казалось, они уже вряд ли могут быть раскрыты так, как их полностью раскрывали классики. Это и было для меня гранью между активом и пассивом. Этои сдерживало, и заставляло искать вопрос для освещения – не высасывать этот вопрос из пальца, не искать чужого вопроса, а выбрать наиболее острый, из своих. Я нашел такой вопрос, как мне кажется. Он не надуман. Конечно, хотелось максимально приблизиться к классикамв освещении характеров своих героев, но моя любовь к моим персонажам мешает мне судить о том, получилось у меня это или нет.

Мой главный персонаж повествования «Рогоз» – Евгений. Это плод моей фантазии. Он собрал в себе образыреальных людей. Я наделил его самыми средними, как мне кажется, качествами; средним интеллектом; возможно, он чуть добрее, мудрее, отзывчивее некоторых из нас. Евгений верит в Бога, эта вера мала и поэтому бесценна, его надежда на милость Божьюможет быть примером. Он искренне любит и уже боится совершать ошибки. От меня ему досталась чрезмерная рассудительность, пытливость ума. Правды ради, должно заметить, что всем моим персонажам от меня понемногу досталось.

Все герои моего произведения имеют выдуманные имена. Малейшее же сходство с реальными людьми случайно. Места действий придуманы.

Вторую неделю лил дождь. Метеорологиуже сообщилиоб ожидающихся изменениях в погоде на сухую, солнечную. Пока жеЛеонид Исаакович грел промокшиеи от этого озябшие ноги у печи. Евгений сидел рядом, кутаясь в старинное верблюжье одеяло зеленого цвета.

Этот рыбацкий домик был максимально простым. Евгенийкак хозяин домика редко испытывал гордость от своего обиталища. Теперь жебыл тот редкий случай.

Домом Евгения был садовый флигель. Щитовойутеплённый домикс печным отоплением, площадью шестнадцать квадратных метров, с ещё более крохотной верандой и совсем ничтожной прихожей. Он жил там один. Когда-тоу него была надежда жить здесь с тогда еще женой Полиной и недавно родившейся дочерью, однако по множеству причин этому не суждено было случиться. Евгений стойко и лишь иногда болезненно переживал развод с женой. Он будто знал, что любовное затишье – этот штиль – это пауза перед новой бурей страстей, способной преобразиться в самый длительный его любовный бриз. Любовному бризу суждено было прийти, прийти с другой стороны, но не так скоро, как этого желал Евгений.

– Ты, Евгений, выбрал путь не простой, – начал свой монолог Леонид Исаакович, бывший преподаватель Евгения по истории и философии. – Твоё стремление углубиться в познания ортодоксального христианства совсем не лёгкая затея, – продолжал Леонид Исаакович.– Не хочу тебя пугать, но хочу предупредить, что тебе предстоит путь канатоходца. Тот путь спасения, о котором проповедуют священники, именно таков. Он действительно узок и малоудобен. Этот путьв чём-то схож с путём философа, но разница, конечно же, есть. Ведьчто такое «парадокс»? Парадокс – это разница между теорией и действительностью. А что такое «смирение»? Смирение – это принятие всего с Миром. Так вот, я учу своих студентов, и тебя учил, видеть парадоксы и принимать их с Миром. И тебе на твоём поприще понадобится много сил. Тебе предстоит усмирить свою же категоричность. Парадокс христианства, на мой взгляд, в беспощадности не только ко греху, но и к носителям оного. Тебе предстоит найти этот баланс между добром и злом. Я, по своему желанию, могу бытьи категоричным, и смиренным. В этом якак философ не вижу моральной дилеммы. А вот тебяэта дилемма ожидает… Метаморфозы происходят не только с отдельными христианами, но и с целыми народами. Например, народы, жившие в центре Европы, в средневековье были самой верующей паствой. Среди них не было язычников. Мусульманские кочевые народы приходили, грабили и уходили. Все оседлые нации веровали во Христа. Огромные войны, как братоубийственные, так и войны с иноплеменниками унесли жизни многих людей… Люди по-разному верили в Иисуса Христа. Теперь же они по-своему верят в Бога. Я бы сказал, молчаливо, так как религия для них не связь с Богом, а инструмент для манипуляций. Прочти эту книгу, занимательно, —Леонид Исаакович вытащил из своего саквояжа томик и протянул Евгению.– Да, я пришёл к тебе подготовленным… Наверное, поэтому теперь тот же самый народ, – продолжил Леонид Исаакович, —позиционирует себя атеистами. Возможно, это страхпосле «опеки Советами», возможноапатия, многовековой опыт.