Ага, а это уже издёвки. Могла бы и получше скрыть в своём голосе пренебрежение.
Жаль нельзя отшить её, как Лейна — Додсон та ещё сплетница, а то, что знают ученики, рискует дойти до сведения учителей, а там и до директора. А Гарсия — друг семьи.
— Хочешь я прямо сейчас прочту тебе одну из заповедей, что любит мне читать папа? — с энтузиазмом предлагаю я.
Додсон не удаётся скрыть ужаса на своём лице, но от ответа её спасает Лейн.
Не Ронни, слава Господу, а Бонни.
Девчонка осторожно входит в кабинет и, подозрительно поглядывая то на меня, то на Киру, спрашивает:
— Кира? Что ты тут делаешь? Здравствуй, Мелисса.
Додсон заметно пугается и начинает сбивчиво оправдываться:
— Мы тут с Мелиссой... обсуждали... обсуждали предстоящий забег твоего брата. Она показывала мне фото с предыдущих соревнований... Это так интересно!
— Ясно, — медленно кивает Бонни и берёт Додсон за руку. — Пойдём, я хотела с тобой поговорить. Извини нас, Мелисса.
Извинить, поблагодарить, расцеловать — я готова на всё в награду за то, что она избавила меня от общества своей подружки. Но... Должна признать, что меня вновь настораживает вся ситуация в целом. С учётом, что Бонни, двигаясь вдоль коридора, склонилась к Додсон и что-то горячо ей выговаривает.
Впрочем, нужно вернуться к работе и, наконец, отобрать единственное фото для статьи Поли, чтобы больше не вспоминать о чёртовом Лейне.
Вот только он сам и не думает прекращать напоминать мне о себе...
Начнём с того, что я нахожу в своём шкафчике романтическую записку. Слащавая цитата неизвестного мне автора и самоуверенная приписка от Лейна. Такая глупость. Но такая милая, что я против воли улыбаюсь.
Дальше, Томи Браун на уроке литературы, на которую мы ходим вместе, передаёт мне плитку шоколада от своего друга. Внутри обёртки я нахожу клочок бумаги с вопросом о свидании. Удручённо качаю головой — это же как нужно было постараться, чтобы оставить записку внутри запакованной шоколадки...
Но, Господи, почему?
С чего вдруг такой интерес ко мне?
Мне не нужно ничего такого. Мне не до свиданий, не до романтических записок и уж тем более, не до отношений. Сейчас мне важно сосредоточится на поступлении в КелАрт*, это моя единственная мечта, цель, сама жизнь!
А прочих волнений и тревог мне и так хватает.
Но откуда это знать несносному Ронни Лейну, верно?
В конце дня он застаёт меня в одиночестве на месте миссис Вонг в приёмной директора. Облокачивается на стойку и широко улыбается. И что-то такое есть в этой его дерзкой улыбке... Что-то, что приятно отзывается в сердце.
Но я не подаю вида.
— Опять нагоняешь интригу, Лейн? — смотрю я на него исподлобья.
— Не угадала, — хмыкает он. — Теперь этим занимаешься ты, Коллинз.
— Что ты имеешь ввиду? — невинно интересуюсь я.
— Шоколад понравился? — сужает он глаза.
— Прости, Лейн, но я не ем шоколад, — нагло вру я и пожимаю плечами. — Аллергия.
— Серьёзно? — вытягивается его лицо, и я едва не прыскаю от смеха — таким растерянным он выглядит.
Впрочем, парень быстро берёт себя в руки и начинает обходить угловую стойку. Что меня, нужно признать, тревожит.
— Я не шутил по поводу свидания, Коллинз, — негромко сообщает он по пути. — Наша сегодняшняя встреча... Ты меня заинтриговала. — Лейн останавливается напротив офисного кресла, на котором я сижу, и, медленно склонившись, обхватывает пальцами подлокотники. Я вытягиваюсь стрункой, вжавшись в спинку стула. Лейн продолжает: — Мне бы хотелось познакомиться с тобой ближе, Мелисса.
