– Не выражайте, – сказала женщина. – Присаживайтесь.
Маня плюхнулась напротив, изо всех сил стараясь не смотреть на вдову. Но не выдержала и быстро взглянула.
Женщина казалась словно стёртой ластиком: серые щеки, зеленоватые губы, глаза, подёрнутые пеленой, как у больной птицы. Только на щеках горели два алых пятна.
– Меня зовут Евгения, – сказала женщина стёртым голосом. – Можно Женя. Я жена Максима. Расскажите мне, как всё вчера было. Я и не знала, что вы должны приехать, Макс мне не говорил.
– Да мы на ходу договорились, Жень, – тихо проговорил Роман. – Я ему утром позвонил и спросил, можно ли Маня заедет иконы посмотреть.
– Я книжку собралась писать, – пробормотала Маня Поливанова, – про похищение иконы.
– Макс увлекается изображениями святого Серафима Саровского и всё о них знает. Но я не слышала, чтобы их крали! Есть знаменитая история о Казанской Божьей Матери, как раз о похищении.
– Я хотела расспросить о Серафиме.
Маня собралась с духом и посмотрела ей в лицо. Вдова улыбалась.
Должно быть, в прошлой, вчера закончившейся жизни она была красивой женщиной: статная, с округлыми плечами, длинной шеей и породистым носом. Короткие светлые волосы пострижены первоклассно – понятно было, что утром женщина не смотрела на себя в зеркало и всё же выглядела ухоженной.
Только ногти все обгрызены, и лак облупился – этот диссонанс почему-то поразил Маню.
– Я приехала к вам домой довольно рано, ну, в первой половине дня. Максим Андреевич показал мне коллекцию икон Серафима Саровского. А потом мы пошли в сад, и он принёс чай. И пригласил меня на пристань.
– Это он любит, – согласилась Женя. – Всех гостей туда таскает.
– И по дороге… всё случилось, – беспомощно выговорила Маня. – Я не знаю, как об этом вам рассказать!..
– Как всем, – перебила вдова, – так и мне. Я вас прошу. Мне нужно знать.
– Жень, там в приёмной следователь из комитета, – вмешался Роман. – Если он придёт с вопросами, ты… того… не пугайся.
– Чего же мне пугаться? – спросила Женя и опять улыбнулась. Лучше бы она не улыбалась! – Теперь-то уж точно нечего. – И перевела взгляд на Маню. – А с нашим Романом вы давно знакомы?
– С институтских времен, – сказала Маня.
– Мы из нашего политеха к ним в универ на дискотеки ходили. У нас парни, а у них девицы. В порядке культурного обмена, так сказать.
– Дружите? – Женя посмотрела на Романа, а потом снова на Маню. – Вы же такая знаменитость!
Та промолчала.
– Хорошо, – продолжала вдова, – что вы не забываете старых знакомых. Максим тоже никогда не забывает. Как вас зовут, я забыла? Людмила?
– Псевдоним Марина Покровская, а вы зовите Маней.
– Расскажите мне в подробностях про вчерашний день, Маня. Вчера ведь был выходной. Вы по выходным работаете?
– По-разному, – пробормотала Маня. – Бывает, что работаю – когда роман нужно сдавать, а у меня конь не валялся.
– Вы смешно говорите.
– Вчера утром позвонил Ромка, то есть Роман, – продолжала Маня, – и сказал, что договорился с Максимом Андреевичем и я могу подъехать.
– Ты был с ним здесь, на работе?
– Нет, – удивился Роман, – я ему позвонил. Он сказал, что минут через сорок будет дома и готов принять Марину Покровскую, если ей нужна консультация.
– Странно, – заметила вдова. – А я подумала, что вы оба были здесь, в офисе.
– Макс, может, и был, а я точно не был.
– И вы поехали, Маня? Максим был один?
– По-моему, один. В саду я никого не видела, и меня никто не встречал. Я позвонила в ворота, мне открыли, и я зашла в дом. И сразу попала в комнату с иконами. – Тут Маня вспомнила. – Да, он сказал, что никого нет, даже домоправительницы! И принёс чай. Это уже когда мы на улицу вышли.
