— Что он тебе сказал?
— Ничего. Устал, видите ли. Завтра позвал в таверну какого-то Тукая. Пошли ночлег искать.
— Я уже спросила, пока своей очереди ждала. Самые дешевые комнаты в желтом доме у входа в город. Правда, сказали, что сейчас самый сезон и Потусторонние заняли все места, но, думаю, стоит попытаться.
Ролан зачерпнул ладонью орехи, закинул парочку в рот и кивнул. Желтый дом они нашли быстро, уж очень приметен он был среди серой каменной массы. Хозяйка – плешивая улыбчивая женщина встретила их, как старых знакомых:
— Приветствую, вас гости дорогие! — чуть поклонилась она. — В моем доме самые мягкие постели и самые чистые простыни. А для сладких парочек, как раз держу спаленку под крышей.
— Мы не парочка, — грубо осадил ее Ролан. — Нам нужны две кровати. И, желательно, в разных комнатах.
— Но у меня осталась только одна кровать, — всплеснула она руками. — В комнате сладкой парочки.
Юноша глубоко вздохнул и понял, что очень устал и просто нет сил искать среди ночи постоялые дворы.
— Хорошо. Веди.
Она улыбнулась и зашаркала по узкому длинному коридору к лестнице. Следом пошла Ида, а за ней Ролан. Старая лестница скрипела нещадно. Юноша осторожно наступал на ступеньку и каждый раз боялся, что она проломится под ним. Комната со скошенным с двух сторон потолком напомнила ему о доме. В остальном же здесь все так и пищало о том, что это любовное гнездышко: аляповатые картины в беспорядке висели на стенах, белый мохнатый ковер у широкой постели, две глиняные статуэтки лебедей, обвившихся шеями, и засохшие цветы в вазах.
— Если хотите, я распоряжусь и вам принесут ужин, — сказала хозяйка, разглаживая угол покрывала на постели.
— Нет. Ничего нам не надо. Хотя… у вас есть запасной матрас или перина?
— К сожалению, нет. Все комнаты заняты под завязку. Даже на полу спят, — покачала она головой. — А зачем? На кровати места обоим хватит.
— Тогда нам ничего не надо.
— Хорошо. А вот здесь, — она открыла узкую дверь. — Есть вода и тазики. Можете помыться и постираться.
Ида поблагодарила и женщина, кивнув, зашаркала к двери, с трудом передвигая ноги в стоптанных мохнатых тапочках. Ролан подошел к окну, распахнул и вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух.
— Он сказал, чтобы я тщательнее выбирала того, с кем останется мой ребенок, — еле слышно сказала Ида. Она сидела на кресле и вертела в руках засохшую лилию.
— Не верь ты этому прохвосту, — ответил он и устало опустился на подоконник. — Посмотрим, что он завтра мне скажет и вообще, сможет ли вычислить, кто я есть на самом деле.
Ида заинтересовано посмотрела на него.
— И кто ты?
— Да так, — махнул он рукой. — Ложись спать на кровать, а я в кресле посплю… или на полу. Мне подушки хватит.
— Зачем же? Ложись со мной. Смотри, какая она широкая.
Ролан не стал спорить. Он скинул дорожный плащ, стянул сапоги, вытащил из дорожного мешка чистое белье и зашел в комнатку за узкой дверью. Слева была дыра в полу, от которой шел широкий желоб. Ролан понял, что это туалет. Справа натянута потрепанная занавеска, за которой стоял большой деревянный бочок с водой. Рядом на лавке ковш и тазик. На полке высилась стопка серых полотенец.
Юноша быстро снял одежду, сполоснулся холодной водой и до красна натерся жестким полотенцем.
«А если, провидец все же настоящий? А если, он узнает кто я такой и всем расскажет? — подумал он, но тут же поругал себя за чрезмерную мнительность. — Мне уже везде враги мерещатся. Даже если и узнает, я ничего плохого не делаю. Иду по своим делам и никого не трогаю».
