– А вот теперь смотрите, Роман Львович, смотрите очень внимательно. Сейчас у ближайшего к нам гастарбайтера из кармана вывалится бумажка в сто долларов. И эта сотня станет вашей…
При этих словах моего странного собеседника узбек полез в карман и достал пачку дешевых сигарет. А в процессе этого доставания на асфальт, мягко планируя, полетело что-то зеленоватое. И у меня, к моему удивлению, даже мысли не возникло, что это не стодолларовая купюра. Бумажка упала и осталась лежать, причем по какой-то неведомой мне причине внезапно подувший довольно заметный ветерок никак не мог поднять ее снова в воздух.
Мне вспомнилась история из старых времен, которую рассказывал однажды Андрей Макаревич. «Машина времени», находившаяся на пике популярности, гастролировала тогда в одной упряжке с ансамблем эстрадного танца «Сувенир». Дело было в Питере, который в те годы еще именовался Ленинградом, во дворце спорта «Юбилейный». Перед сценой специально для танцоров был уложен паркет, где они, собственно, и работали почти все первое отделение. Надо сказать, артистов тогда не особенно баловали, суточные были маленькие, а до зарплаты оставался ровно день. И вот жестокий Макаревич, у которого всегда была заначка, с помощью техников «Машины» самой что ни на есть крепчайшей и быстросохнущей эпоксидной смолой (клея «Момент», а тем более суперклея тогда еще не было) приклеил к паркету трехрублевую купюру.
А потом, во время концерта, началось необыкновенное шоу, замешанное на стремлении артистов хоть как-то обогатиться. Стройные ряды танцоров вдруг неожиданно, даже для худрука «Сувенира» Тамары Головановой, меняли конфигурацию, причем все время в одном и том же месте. Артисты во время зажигательного танца вдруг более или менее мотивированно наклонялись или приседали и проводили рукой по паркету. Затем уносились, влекомые общим ритмом действа, куда-то в сторону, чтобы затем вернуться и повторить попытку. А посвященные в тайну трешки «машинисты» дружно ржали за кулисами.
Так вот, стодолларовая купюра лежала на асфальте как приклеенная. Я уж было собрался встать и поднять ее, но был остановлен жестом моего соседа.
– Вы не волнуйтесь, никто ее не возьмет. Люди, как я вам говорил, крайне ленивы и ненаблюдательны.
При этих словах проходившая мимо нас девица наступила шпилькой прямо на заветную бумажку. Шедшая за ней сгорбленная старушка с палочкой, казалось, смотрела прямо на купюру, но не видела ее! Еще человек пять прошли мимо очень заметной на асфальте сотки. Тогда я не выдержал, встал, прошел несколько шагов и поднял листок бумаги с изображением Авраама Линкольна. Как я начинал догадываться, он не был приклеен, а просто лежал себе один-одинешенек и как будто ждал меня…
– А вот теперь, уважаемый Роман Львович, возвращайтесь в казино и обыгрывайте Сатану, благо сейчас ему не до вас, – у него в Боливии и Колумбии неприятности. Только вот возьмите одну маленькую вещицу, которая вам сильно поможет.
С этими словами он дал мне довольно увесистую монету. По виду это был обычный советский рубль с огромной стилизованной лысой головой, выпущенный к юбилею Ленина в 1970 году. Правда, показался он мне уж слишком тяжелым.
– Свинец, что ли?
– Да разве я могу предложить благородному дону свинец? Чистая платина!
При этих словах на меня повеяло чем-то из Булгакова, но я по непонятной для себя причине заострять внимание на этом не стал.
