Роман без «Алкоголя» - страница 13

Вначале у меня возникла уже сама по себе неприятная мыслишка – ну неужели они не «просто взглянуть», а вот сейчас-сейчас они попросят всё это, что из дому выносить категорически нельзя, на предмет: «Мы возьмём посмотреть на время, ничего, приятель?». Как же я смогу ИМ отказать-то? ИМ!!! Великолепным ИМ!!!! Ведь зацарапают, картоночки-коробочки помнут, вернут чёрте когда, а то и вовсе по занятости замылят! Да обязательно замылят, седые нахалы, и не сомневайся Гоша-дурачок! Или всё же отказать? Ребята, без детских обид и при прочем моём необъятном уважении, выносить это роскошество за порог никому не дозволено. Никому, в смысле, ни-ко-му! Я сейчас в момент на болваночки всё это залихватски нарежу и торжественно вручу душевный, так сказать, подарочек.

Но представив обиженные моськи светил домотканого околосоветского рока, выразить свой робкий протест я всё же не решаюсь. И тут меня просто-таки пришибает к хорошо вымытому мамой полу мыслишка вторая. Кошмарная. А они и не собирались ничего вежливо испрашивать. Как с юности носимые на нежных руках поклонников звёзды, они настолько привыкли, что яростные фаны полагают за счастье подарить им всё, чего коснётся их королевская длань, они просто привычно набрали себе на дорожку «красивеньких подарочков».

Совершенно определённо осознав чёрный ад ситуации, я. Разумеется, проснулся. И перекошенная физия моя медленно, но верно сменилась блаженной улыбкой. Не унесли. Словно древнегреческий «бог из машины», благословенное пробуждение в очередной раз спасло неразрешимую, казалось бы, «ситуёвину».

Сегодня долгой, прерывистой и нечёткой посталкогольной ночью, я уверен, мне приснится новый, психоделический сон, и я сильно не уверен, что на этот раз он снова будет комическим.

И снова проклятые мои алкашовские заметки. Я бы, собственно говоря, и не принялся, быть может, ворошить весь этот чуланчик с кошмарами, но принцип, мой «золотой писательский принцип»! Всё, что сейчас под нервной рукою – непременно всё в дело, в нелепое моё дело! И никаких вам пропусков и прочих малодуший, типа, «а это вроде повкуснее будет», «а тут и вовсе какая-то чепуха, даже сам не понимаю, что выудить из собственной «синей шизни».

«Из морозилка выудил.». Ну понятно, что спьяну и голодухи выковыривал нечто из зачумленного ледника, не стоило и упоминать, так сказать, в веках, но феноменальное «из морозилка»! «Морозилок!» – вот ведь презабавнейшее устройство на манер «усилка», «движка» или даже, экскьюз муа, вульгарного «толчка». Да, альтернативная словесность есть моё давнее и бесполезнейшее хобби.

Так вот, по поводу пресловутого неприличного в порядочном тексте «толчка»: «Понюхал, разморозил, выбросил в толчок». Записочка у меня завалялась такая. Покушал, Игорёша? В нашем «морозилке» некто противоестественно домовитый складывает нечто такое чудовищное, что печально известные по виду, да и ароматам куриные головы с «ихними» же лапами просто бледно меркнут, тают и исчезают в собственной ничтожности перед отходами-победителями. И этот таинственный гуманоид, разумеется, не я.

Тот же «шибко хозяйственный малый» убеждал меня, что в коробке со специями лежит себе полёживает некий пакетик, в коем заботливо припрятан обожаемый мною кумин. Ну или восхищающая моё болезненное воображение зира. Это уж, как вам угодно, каким, с позволения сказать, «из тюркских наречий» владеете. По сему поводу отыскалась вот такая заметка, нацарапанная так неровно, что будто бы и не мной: «Говорит, там «кумин» какой-никакой, вытащил, а там посмешище полное…». Надо полагать, последующее место жительство вышеуказанной коробочки с «импровизированным кумином» мне докладывать совершенно необязательно.