Роман-откровение врача-диетолога - страница 8

Спустя полчаса после начала показа зал почти совсем погрузился в темноту. Все знали, что мэтр должен прибыть вместе с супругой. По залу прокатился восхищенный вздох. Он решился! Платье невесты, абсолютно черное, отделанное жемчугом и бриллиантами, загорающееся тысячью огней под вспышками фотоаппаратов прессы. Под фатой из белого шелка улыбалось лицо черной американской танцовщицы Грейс Бери. Ральф скромно подошел и подал ей руку, приглашая на вальс. И они сделали один тур по подиуму. Тур – под музыку свадебного марша, сменившегося рэпом.

В зале снова воцарился мрак, как раз в то время, как публика смогла вновь вдохнуть свободно, чтобы через мгновение взорваться аплодисментами. Через тридцать пять минут платье с аксессуарами было упаковано, и миллион евро, потраченный на это чудо, скрылись от восхищенных взоров.

Свет в зрительном зале вновь вспыхнул, и Ральф, окруженный своими манекенщицами, по-актерски приветствовал публику. Он заслужил такие «долго не смолкающие овации», какие не часто случались в его карьере.

Туча официантов, нагруженных подносами с коктейлями белого и черного цвета, немедленно ринулась в зал. Буфетную стойку, как обычно, брали штурмом. Можно было подумать, что все эти люди голодали не меньше недели.

Перед интервью с журналистами кутюрье направился поприветствовать супругу президента. Франсуа Рабу с женой подошли следом.

– Мадам, вы оказали мне большую честь посещением нашего Дома моды и присутствием на этом дефиле.

– Мсье Рабу, я стараюсь не упускать ни одной возможности отдать должное французской моде и ее ярчайшим талантам. Любовь мсье Фаррелла к нашей стране и его огромный талант вызывают у меня и моего мужа глубочайшее уважение.

– Благодарю вас, мадам, – поклонился Ральф, – мое единственное желание – это показать, что Франция остается средоточием элегантности и женственности. А вы – ее ярчайшая представительница.

– И в этом большая заслуга одежды, созданной вами, мсье Фаррелл.

В эту секунду Франсуа Рабу едва не взорвался от ярости. Ни одного слова, обращенного к нему, все – к другому, к этому претенциозному типу, который всего-навсего один из его служащих, все внимание – к этому жирному идиоту, который, может, еще и сексуальный извращенец, который мнит себя творцом, хотя на самом деле все его туалеты сшиты из трех кусков шифона, а из всей палитры он признает только два цвета. Пусть поспешит насладиться славой, потому что это его последнее дефиле – злословил про себя Франсуа Рабу.

Накануне вечером бизнесмен внимательно изучал счета своего Дома. Из них стало ясно, что Высокая мода приносила ему доход только в размере 4 % суммарной прибыли. Остальные 96 % приходились на «производство побочных продуктов» и финансовые операции. Одни эти операции могли бы обеспечить ему сверхприбыли, и совершенно лишними были эти необдуманные, чрезмерные затраты на содержание ателье и модельера. Бизнесмен, чтобы поставить этого наглеца на место, состряпал план, хитрый маневр, который хотел провести с помощью своих лучших друзей, владельцев ряда печатных изданий. Именно для этого он и пригласил на дефиле редакторов и главных акционеров этих изданий. Интерес к задуманной им операции он пробудил в них обещанием существенно повысить их дивиденды за счет незначительного снижения размеров заработной платы своих сотрудников. Одним выстрелом он убивает сразу трех зайцев: возвращает себе то, что ему принадлежало – ведь платит-то за все он! – приструнивает дорого ему обходящегося портняжку, который вдобавок оттесняет его в тень и прямо-таки гребет деньги лопатой.